— Дверь, — кое-как смогла выговорить, потому что капрал упёрто не хотел останавливать поцелуй.
— Закрыл.
Он быстро возобновил поцелуй, но увидела! Я это увидела! ОН УЛЫБНУЛСЯ! Я ВИДЕЛА! Если это не самый счастливый миг, момент, день в моей жизни, то даже не знаю, что же должно произойти ещё, чтобы мне до такой степени обрадоваться! С самого первого момента, как увидела этого человека в лазарете, его мимику, когда узнавала его ближе, думала, что никогда не увижу его улыбки! Но мне это удалось!
Подняв руки, обхватила его шею, почти повисая на ней.
— Отчего вдруг такое счастье? — едва отстранившись, спокойным голосом.
— Потому что ты рядом, — снова заулыбалась, а он в явной растерянности посмотрел мне в глаза.
— Ты и правда ненормальная, другая на твоём месте билась бы в истерике от безысходства, — он опять заулыбался, но лишь одним уголком губ.
— Ну и пусть я буду чокнутой, а ты всё равно мой, здесь, сейчас, — привстала на цыпочки, надавливая мужчине на шею, чтобы он подался вперёд, и прошептала в самые губы: — Навсегда мой.
Он схватил меня за талию, а я, поддаваясь, обвила его торс ногами, запустила пальцы в тёмные волосы, которые, кажется, стали ещё длиннее. Повернулся и понёс меня к кровати.
Он присел на её край, и я оказалась у него на коленях. Господи, я сегодня перестану дрожать? Мужские руки ловко скользнули по моей спине, вытянув край заправленной рубашки, Ривай добрался до оголённой кожи, очерчивая небольшой круг где-то на пояснице. А мне хотелось большего! Этого просто катастрофически мало! Хотела остаться здесь навечно и чтобы он рядом.
Отстранившись стала медленно расстёгивать рубашку Ривая, а он лишь отставил руки назад, чтобы на них опереться и внимательно наблюдать за каждым движением. Молчал. А непослушные пальцы с трудом справлялись с маленькими пуговицами. И когда с ними наконец получилось расправиться, с особым наслаждением приложила прохладную ладонь к животу капрала, он прикрыл глаза. Мне так хотелось изучить его, полностью. Каждый сантиметр. Провести пальцем по каждому шраму. Очертить грудь и проступающие кубики пресса. Подняться к ключицам и спуститься к линии брюк, аккуратно, едва касаясь кожи.
— Ужасно выглядит, — коротко окинул взглядом своё тело и вновь опустил веки.
— Вовсе нет. Не надо навязывать мне какие-то мысли, мне своих достаточно, — слегка поджал губы.
— Издеваешься или мстишь? — осевшим голосом, не открывая глаз.
Но по-прежнему не шевелился. Позволял делать всё, что угодно, со своим телом, а я не могла этому нарадоваться. С тех пор, как узнала про метку, он казался чем-то недосягаемым, недоступным.
— Разве что самую малость, — отстранилась. — Не двигайся и не открывай глаза, пожалуйста.
Встала прямо перед ним, набрала полные лёгкие воздуха и, расстегнув первые пару пуговиц на своей рубашке, быстро сняла её через голову. Перевела взгляд на капрала: не двигался, глаз не открывал. Ну вот, может ведь, когда хочет! Потянулась к штанам, а мои запястья резко перехватили.
— Ты решила всё сама делать? — а глаз так и не открыл, и на том спасибо, но испугал-то до чёртиков!
Он, обхватив меня за талию, подвёл ближе к себе, и я оказалась между ног. Несмотря на то, что у него были закрыты глаза, он в разы ловчее справился с моими штанами, а вскоре я осталась лишь в нижнем белье. И сразу же вернулась на колени.
Медленно, очень медленно осматривал меня, проводя пальцами туда-сюда по моим предплечьям. Вскоре взор остановился на бедре, точнее, метке. Аккуратно, едва ощутимо провёл по точкам.
— У других рисунки всегда такие отчётливые и понятные, а у меня всё как всегда… — тяжело вздохнула, глядя на пальцы капрала, что очерчивали нашу метку.
— Это не рисунок. Немного не хватает, вот здесь, — он поставил ещё две точки на коже. — Это созвездие Лебедя.
Подалась вперёд, обхватывая его лицо ладонями и начиная целовать, а он быстрым движением скинул рубашку с плеч и повалился назад. Как и тогда, под деревом, оказалась прямиком на нём, вот только теперь мы почти без одежды. Он провёл по оголённой спине, всё сильнее прижимая меня к горячему торсу. Снял верхнюю часть белья. Тянущее ощущение внизу живота нарастало всё сильнее. И сейчас хотелось только одного — избавиться от него.
В нашем затяжном поцелуе Ривай решил взять верх и, обвив меня одной рукой, перевернул, уложил на своё место. Вот теперь меня действительно начало трусить, да так, что это мог не увидеть только слепой. Срочно нужно овладеть собой. Аккерман провёл пальцами по животу, очертил пупок, положил ладонь на талию, слегка сжимая кожу, и потянулся, чтобы поцеловать, но я пискнула, пытаясь сдерживать свои эмоции. Нахмурился, отстранился и посмотрел на кожу.
— Откуда это? — едва слышно, указал на покраснения, которое слишком сильно было заметно на бледно-белой коже.
— Тогда за стеной, когда… — замялась. — Тебя схватил титан. У меня не вышло с первого раза попасть, куда надо, вот он и одарил меня… тёпленьким паром.
Нахмурился, поджал губы и вновь посмотрел на талию. Опустился вниз и поцеловал прямо в покрасневшую кожу. От чужого дыхания тело покрылось мурашками, а он всё не останавливался. Постепенно мужчина поднимался выше, накрывая ладонями мои груди и сжимая их, от этих действий глаза закрылись сами собой. Закусила губу, пытаясь успокоиться, а он всё не переставал целовать. Отпустив грудь, капрал очень ловко избавил меня от трусиков, и мне показалось, что моё лицо в этот момент напоминало один слишком спелый овощ. Мне захотелось спрятаться, прикрыться, завязать ему глаза, хоть что-то сделать, лишь бы он ничего не увидел.
— Расслабься, — мужчина вновь навис надо мной, целуя в губы, и это сработало, начала успокаиваться, но ровно до того момента, пока не почувствовала, как что-то упирается мне в ногу.
Паника. Меня обуяла паника. И нет, теперь его голос и слова, как во время вылазки, не сработают. Потому что теперь этот страх из-за него! Меня так трусило, что едва не прикусила ему язык! Стала упираться в чужую грудь в надежде, что он остановится.
— Я говорил, — отстранился, а я, наивная, обрадовалась на какие-то секунды, ведь, стянув штаны, капрал вернулся на кровать, — что нужно было останавливать меня раньше.
Он провёл ладонью мне между ног и только сейчас ощутила, что вся влажная. Хотелось сбежать. Мне страшно, нужно что-то придумать, но все мысли испарились в тот момент, когда мужчина, нависая сверху, впился мне в губы и одним толчком вошёл внутрь.
Коротко взвизгнула, уткнулась носом ему куда-то в шею, с силой сдавила его торс ногами, сцепляя их на пояснице в замок. По щеке потекла слеза, а Аккерман замер. Остановился, внимательно посмотрел и нахмурился. Свечи в комнате почти догорели, поэтому освещение становилось всё хуже, но привыкшие к темноте глаза без труда распознавали очертания лица напротив.
— Какая же ты дурочка, Риа, — тяжко вздохнул, словно подытожил что-то.
С трудом проталкивая воздух в лёгкие, поняла, что в горле окончательно пересохло. Всё ещё не отнимая лица от его тела, слегка разжала ноги, давая хоть какую-то возможность двигаться. Ривай сразу же понял намёк и приступил к коротким поступательным движениям. Вскоре моя шея затекла от подвешенного состояния, и я положила голову на подушку, а капрал поцеловал меня сначала в щёку, а потом и в губы.
Внутри настоящий ураган ощущений. И трудно сказать, что есть хоть одно приятное. Чувство, будто меня насквозь проткнули, чёрт подери. Правда, хотелось получить удовольствие, но ощущалась лишь боль. Понятия не имела, кто из нас делает что-то не так, но от этого до ужаса обидно. У меня выходило лишь сдавленно мычать, получая хоть долю приятного от поцелуев и того, что он ласкал мою грудь. А в голове один вопрос: «Как скоро это закончится?».
Когда наконец расслабила ноги, мужчина опустил правую руку вниз, и я даже вздрогнула от того, что он снова притронулся ко мне там. Ривай стал делать массирующие движения, при этом совершая не такие глубокие толчки, а я почувствовала, как мои ноги стали предательски трястись, словно заходясь в мелких судорогах. С губ сорвались первые полноценные стоны, которые Аккерман то и дело приглушал тёплыми губами. Ривай всё быстрее двигал пальцами и торсом, а я поняла, что, наконец, получаю хоть небольшое удовольствие. И пусть оно смешано с лёгкими отголосками боли, но я, в конце концов, могла ощущать что-то приятное!