Стало безумно тяжело держать тело в полуподвешенном состоянии, и мой мужчина, не растерявшись, уложил меня спиной прямо на стол, что позволило расслабиться всему телу, но лишь на какие-то секунды, ведь ему явно было мало, положив руки на мою грудь, он продолжал двигаться ещё быстрее, а через какое-то время и капрал дошёл до своей точки удовольствия. С трудом мне удалось спуститься со стола, поправляя подол, и, когда я хотела отойти за водой, Ривай схватил меня за руку, притягивая к себе, чтобы поцеловать.
Когда мы привели себя в более-менее соответствующий вид, я собиралась вернуться к книге, а Ривай отправился на ужин. Есть мне совершенно не хотелось, поэтому решила поменять планы и заняться тем, чего очень хотелось. Присев в кресло капрала, взяла перо и чистый лист бумаги, начиная писать своё письмо. Понадобилась не одна попытка, чтобы вышло нечто красивое и достойное. Закончив, решила снова перечитать готовый результат.
— Что пишешь? — оторвав взгляд от довольно грустного, как оказалось, текста, посмотрела на Ривая, который стоял в проходе.
— Ничего особенного, — постаралась как можно скорее сложить лист.
— И поэтому так прячешь? — он приблизился к столу, поглядывая на бумагу в руках, и потянулся, чтобы забрать, но я подскочила и отошла к окну.
— Ривай, это небольшая весточка. — Его лицо тут же изменилось на более серьёзное. — И она для тебя, поэтому лучше тебе пока не знать, что в ней.
— Я этого никогда не узнаю, — злобно и в то же время серьёзно сказал, уходя в спальню.
Закинув письмо в конверт, убрала его на книжную полку и пошла вслед за мужчиной. Утром необходимо отдать его Смиту.
Ривай стоял у окна, недалеко от кровати, и рассматривал луну, которая очень ярко освещала помещение. Я видела, как он напряжён и то, что его настроение очень быстро сменилось с хорошего на строго противоположное.
— Мне показалось, что это правильно — написать такое. У тебя ведь такое есть?
— Нет. Не вижу в этом никакого смысла, — он реагировал крайне агрессивно, даже не глядя в мою сторону.
Присев на край кровати, я понятия не имела, что же лучше сказать. Просто держалась за подол платья, перебирая ткань в пальцах, но неожиданно вспомнила одну песню. С одной стороны, она казалась очень грустной, но с другой — была как нельзя кстати. Обратив свой взор на полную луну, стала напевать спокойную мелодию, но слова решила начать только с припева.
«Я буду жить для тебя, обещаю,
Над пропастью, по краю.»
Едва слышно произнесла первые слова, и они не остались без реакции, Ривай окинул меня нечитаемым взглядом, который, в придачу, скрывала темнота комнаты.
«Я тебя проведу, дай мне руку, я буду с тобой.
Я буду жить для тебя,
Слышишь, вечно!»
Привстав с кровати, прошла по помещению, подойдя к спине мужчины и обняв его за талию.
«С твоей любовью бесконечно.
Я спасу нас двоих, ангел мой, ангел мой.»
Положив подбородок на плечо Ривая, продолжила на тон тише напевать. Как же хорошо, что он опёрся об оконную раму, из-за чего стал немного ниже и у меня получилось дотянуться до плеча.
«Ерунда, все советы и здравый смысл,
против смерти есть только жизнь.
Навсегда. Только жизнь.»
Он приложил свои ладони к моим рукам, которыми я обняла его, медленно опуская голову назад.
«Ты во мне, продолжение меня самой.
Я не знаю любви другой.
Только ты, мой родной,
Я буду жить для тебя. Обещаю!»
Не знаю, сколько так стояли, в полном молчании при лунном свете. Пока всё же тишина не была нарушена.
— Спасибо, — Ривай убрал голову с моего плеча и, повернувшись, коротко поцеловал, а потом пошёл раздеваться.
Мы забрались в кровать, и я тесно к нему прижалась, получая невесомый поцелуй в лоб, а после проваливаясь в сон.
***
Следующий день пролетел, и глазом не успели моргнуть. Была ужасная суматоха. Почти весь штаб собирался в путь, оставались только тяжело больные и серьёзно раненые.
Мы выехали чётко на восходе. Можно сказать, что меня даже пугало то количество людей, которое отправилось в путь. Топот копыт стоял на несколько километров вокруг, тут даже глухой услышит такую приближающуюся толпу. Когда мы объединились с гарнизоном на выезде из Каранеса, то людей стало где-то в пять раз больше. И при выходе из города на территорию Марии ждали около получаса, когда все подтянутся. Тут мы уже разделились на группы, окружая рабочих, которые должны были закрывать брешь.
К самому большому нашему счастью, в лесу гигантских деревьев мы встретили очень мало титанов. При погрузке лошадей и людей появилось больше монстров, но при учёте количества разведчиков в одном месте, они погибали крайне быстро. Я с отрядом Ривая отошла охранять левый фланг и заодно пробовала в спокойном состоянии использовать свой дар. Капрал всё время был рядом со мной, а стоило лишь начать петь, как гиганты попадали под это воздействие. Поэтому можно сказать, что я была довольна собой.
Когда поднялись на стену, где оказалось довольно ветрено и холодно, меня начал одолевать страх, в первую очередь, из-за высоты, но успокаивало то, что шла посреди толпы. Только ближе к рассвету мы прибыли в нужное место. Времени на какую-либо передышку, отдых или сон попросту не было. Нужно было начинать почти сразу по прибытии. Мы не могли целые сутки провести на вершине стены, дожидаясь, пока ещё большее количество титанов попадёт внутрь. К тому же промозглый ветер просто не давал покоя.
Сначала спустились несколько команд разведчиков, чтобы принимать лошадей и иметь возможность отводить первых титанов в разные стороны. Рабочих спускали в самую последнюю очередь. По сравнению с тем ветрюганом, что был наверху, внизу мне, наконец, удалось согреться и хотя бы начать чувствовать свои руки. Из-за неровности местности видимость с земли была не самая хорошая.
Все быстро рассредоточились по отрядам, и вместе с рассветом мы выехали за разрушенные врата Шиганшины, которые было решено заделывать основательно. Дверей тут больше не будет. Что же, может, это и к лучшему.
Яркое восходящее солнце, которое совсем чуть-чуть обогревало кожу, медленно занималось на своё законное место на небосводе, когда к нам стали подступать первые титаны. Взяв в руки некий конусный предмет, который дала мне подруга, якобы, чтобы меня слышали лучше, я готовилась к тому, чтобы начать останавливать гигантов.
— Побереги голос, нам тут до самого вечера ещё торчать, — Ривай опустил мою руку с новым прибором, внимательно наблюдая за обстановкой вокруг.
Взор то и дело возвращался к быстро работающим людям, которые согласились пойти на это почти смертельное задание. Кто может знать, как всё пройдёт, увенчается ли эта миссия успехом.
За несколько часов к нам нагрянуло лишь с десяток титанов, что не могло не радовать, но ближе к обеду их активность увеличилась в многократном размере. И стоило нам отвлечься на какие-то несколько минут, чтобы посмотреть, как обстоят дела с застройкой, как, будто из-под земли, стали появляться титаны. Я видела страх на лицах людей, что рискнули собственной жизнью во благо человечества, но и сама отчётливо понимала, насколько страшно. Мы то и дело взмывали в воздух, разрезая гигантов, и даже был один момент, когда их было слишком много, и тупоголовый урод, не замечая нас, пошёл прямиком к стене, и тогда-то мне пришлось применить свой дар, заставляя гиганта послушно остановиться. Они не переставали наступать, люди рядом со мной ближе к обеду стали меняться. Только мы с Риваем оставались несменными. Сколько бы я ему не говорила, он отказывался уходить.
Ближе к вечеру, когда горло безбожно болело и было почти невозможно говорить, активность титанов постепенно снижалась, по сути, оставались аномальные, которые не слишком на мой голос реагировали. Меня ужасно клонило в сон, хотелось есть и, наконец, слезть с треклятого седла, но мы вынуждены были оставаться на своих позициях. Сердце не могло не радоваться, когда я видела, что от огромной дыры остаются жалкие несколько метров просвета. Всё шло по плану, и от этого захватывало дух. Неужели всё выйдет, как мы хотели.