— Да, у вас всё не как у людей, — огрызнулся Паркер.
— Не могу согласиться с вами. Своим положением я вполне доволен. Запомните, есть случаи, когда дело не терпит отлагательств. Наша профессия диктует это. Или вы не знаете? — меняя интонацию, заявил Мейсон.
— Что ж попробуйте. Получите отказ, — убеждал себя инспектор.
— Попробую, чем чёрт не шутит.
— Ну-ну.
Паркер кипел в гневе, ему нечем было парировать. Он пасовал перед Мейсоном.
Сыщик приблизился к пожилому слуге в униформе, с которым беседовал полицейский. Он подождал, когда тот отошёл.
— Будьте добры…
— Слушаю Вас, сэр, — повернулся к нему слуга.
— Пожалуйста, доложите барону Уокеру, что мне необходимо побеседовать с ним с глазу на глаз.
Слуга пристально посмотрел на сыщика и спросил:
— Как о вас доложить?
— Уильям Мейсон.
— По какому вопросу?
— По личному.
— Хорошо, сэр, передам вашу просьбу. Хочу сразу предупредить, мистер Мейсон, что барон плохо себя чувствует и никого не принимает. Утром ему сообщили, что умер его младший сын Ричард.
— Да, мне уже сказали об этом. Искренне сочувствую. Это большое горе.
Слуга продолжил, не слушая его:
— Видите, инспектор полиции стоит, господин Паркер. Два часа добивается аудиенции. Барон отказал ему в категоричной форме.
— Понимаю и не настаиваю. И всё же рассчитываю. Передайте, пожалуйста, барону Уокеру, что я расследую убийство его брата, супруги, также убийство их старшего сына. Мне необходимо безотлагательно с ним поговорить. Всё, что произошло в доме брата, может иметь прямое отношение к его младшему сыну.
— К Ричарду?
— Да.
— Подождите здесь. Я доложу барону и сообщу вам о его решении.
— Благодарю.
Через несколько минут слуга вернулся и сказал:
— Прошу, мистер Мейсон, барон хочет вас видеть.
— Благодарю, — ответил Мейсон и прошёл в дом, не оборачиваясь, но ощущая, как пристально за ним наблюдают. Его затылок горел от завистливых глаз.
— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж, барон сегодня не может спуститься вниз.
— Спасибо. Не беспокойтесь. Куда скажете, поднимусь.
— Пойдёмте, я провожу вас.
Они достигли апартаментов барона. Слуга постучал и приоткрыл дверь:
— Сэр, к вам гость.
— Гарри, пусть войдёт, — слабым голосом ответил барон.
— Здравствуйте, мистер Стюарт, — поприветствовал Мейсон, входя в апартаменты барона.
Перед ним сидел красивый седовласый ухоженный пожилой человек с открытым добрым взглядом. Лицо барона красноречиво говорило о его происхождении. Преклонный возраст не сумел лишить это лицо обаяния. Аристократизм проявлялся в манерах и в том, как он был одет. Никакой вычурности.
Красивая белая сорочка с жабо у стоячего ворота, на манжетах запонки с бриллиантовыми глазочками. Поверх сорочки длинный из плотной ткани строгий сюртук — всё это говорило о том, что барон и в траурный день не терял чувства собственного достоинства и уважения к гостям.
— В первую очередь хотел бы выразить вам своё искренне соболезнование. Если бы не острота ситуации, никогда бы не побеспокоил вас в такой день.
— Знаю. Несколько лет тому назад мне рассказывал о вас мой лучший друг. Он дал вам очень высокую оценку и отменную рекомендацию. Самого высокого мнения о вас.
— Благодарю, польщён. Не ожидал. О ком речь? — Мейсон почувствовал расположение барона.
— Энтони Мартин Смит. Помните, это имя?
— А, мистер Смит. Ну, конечно. Я вёл дело о мошенничестве, которое он мне поручил. Давно это было.
— И победили. Никто не мог распутать, а вам удалось. Уважаю людей, которые умеют работать на результат.
— Благодарю.
— Вы хотели мне что-то сообщить? — спросил барон, вглядываясь в лицо Мейсона.
— Сообщать особо нечего. Поговорить нужно.
— Я весь во внимании. Присаживайтесь, пожалуйста.
— Благодарю. Скажите, мистер Стюарт, вам что-нибудь известно о том, как погибли ваш брат и его супруга?
— К сожалению, то же, что и всем. Следствие не довели до конца, поэтому сообщили сам факт, что кто-то стрелял в брата и его жену. А после и в племянника. И больше ни слова.
— Да, скудная информация, согласен с вами.
— Сколько шума подняли, а результата нет. Вы знаете, эта трагедия обрела такой резонанс. Откровенно скажу, был очень удивлён. Меня как-то по старой памяти пригласили в собрание. Я давно веду замкнутый образ жизни и никуда не выезжаю. А тут упросили. И, что вы думаете, весь вечер обсуждали одно и то же. Бесконечные вопросы, я устал отвечать. Что только не выдумывали, какие хотите предположения, версии, догадки не строили, совершенно нелепые причины гибели брата, в общем, скажу я вам, на любой вкус. Людям нечего делать. Я не выдержал и покинул собрание. Начали за здравие, а кончили за упокой.