— Спасибо, Мишель, очень трогательно!
— Ты еще не прочитала?
— Не успела.
— Хорошо! Я ставлю на «Красную Шапочку»!
— Мишель, а разве у нас какие-то проблемы?
— У меня — нет, у тебя — да.
— С чего ты взял?
— Ририш, я знаю тебя не первый год. Конечно, я был не прав, но это не причина, чтобы ты из-за этого сидела дома. Ты же звонишь мне без конца, не будь у тебя проблем, ты давно примчалась бы в офис! Не хочешь говорить в чем дело, не надо. Я всего лишь прошу тебя сделать ставку.
— Не буду. У меня правда все хорошо.
— Ты уже посмотрела… А прочитать мне ее можешь?
Я развернула листочек и, не удержавшись, отправила в рот кусок пиццы. Надо же, вкусно! Наверное, Джоконда все-таки ее ела. Сказка называлась незатейливо: «Сказка про девушку».
— Что ты молчишь? — забеспокоился Мишель. — Что-то опять не так?
— Извини, я ела пиццу. Вкуснятина! — сказала я, проглотив. — Кстати, сказка новая!
— Тем более прочитай! Я же должен ее знать!
— Мишель, отстань.
— Хочешь, я сейчас к тебе приеду? Я же чувствую, что с тобой непорядок.
— Все хорошо!
В дверь снова позвонили.
— Это у тебя звонок? — спросил Леду. — Кто-то пришел?
— Да. Извини. Спасибо тебе за пиццу. — Я была уже у двери. — Честное слово, у меня все хорошо.
— Ну ладно, — неуверенно пробормотал Мишель. — Пока. Звони, если что, я поехал домой.
— Хорошо, хорошо. Пока.
Звонок раздался снова, и моя соседка сказала за дверью:
— Я же слышу, что ты дома. Открывай, милочка.
— Извините, мадам Накорню. — Я распахнула дверь. — Я разговаривала по телефону.
— По телефону? — Она подозрительно посмотрела на телефонную трубку в моих руках и как бы ненароком заглянула в квартиру. — Ну-ну. Это, конечно, не мое дело, милочка, но я считаю неприличным развешивать напоказ свое неглиже в центре Парижа.
— Где же вы предлагаете сушить белье?
— Где угодно! Это не итальянский квартал! Это набережная Орлеанов! Пицца на дом, джакузи, белье, куда катится наше общество?
Я не очень поняла, при чем здесь джакузи, но не стала уточнять, тем более что неприязнь моей соседки к Италии объяснялась очень просто: у ее последнего мужа-генерала на протяжении всей его доблестной жизни была любовница-итальянка, между прочим, сопрано с мировым именем — Флоринда Примавера.
— Конечно, вы совершенно правы, мадам Накорню. Огромное спасибо.
Старушенция гордо засеменила в свою квартиру. А я вернулась к пицце и принялась за сказку, суеверно предчувствуя в ней радостное пророчество.
Глава 45, в которой жила-была девушка
Жила-была девушка. Мечтала о принце. Ну в крайнем случае — о графе. Уж если не женой ему стать, то хоть любовницей. А глупые мечты, известное дело, сбываются. Попался ей граф, старый да жадный, но все же граф. Ему тоже, как графу, полагалось иметь любовницу. Граф и сам не рад был, но уж куда деваться: положено.
А любовницам положено дарить подарки. Думал граф, думал, как бы подешевле устроиться, а дешевле всего, известное дело, рыба. Купил он рыбешку, пустил в банку и приносит девушке. Та обрадовалась, в ладоши захлопала:
— Ах, — говорит, — прелесть какая! Она, наверное, все желания исполнять умеет?
Граф молчит, только от важности дуется. А рыбка услыхала такие речи, да и смекнула, что вполне еще в реку вернуться может. И говорит:
— Отпусти меня, умная девушка. Я что хочешь исполню.
А девушка и скажи:
— Надоел мне граф, принца хочу.
Граф как услыхал, дверью хлопнул и был таков.
А рыбка в ответ:
— Я тебе принца устрою, да ты потом, известное дело, короля запросишь. Так что давай я тебя сразу с ангелом познакомлю. А ты меня в реку отпусти. Как отпустишь, тут и ангела повстречаешь.
Девушка бегом в лес да к реке и рыбку выпустила. Домой пошла, а навстречу ей волк. Волки-то, известное дело, оборотни всегда. То человек человеком, а то вдруг зверь лесной. Сейчас он как раз в человеческом образе в реке собой любовался. Девушка как его увидела — на шею кинулась.
— Ангел, — кричит, — милый мой, родной! Уж как я тебя ждала-надеялась!
Волк прямо обомлел. Но, известное дело, приятно.
— Что ты, говорит, голубушка, какой я ангел?
И давай девушку целовать да миловать. А она думает: ну, видать, у них, у ангелов, так полагается…
Привела его к себе, давай угощеньями угощать, напитками поить, а сама к нему так и ластится. Волк, известное дело, хотел поначалу девушку съесть. А тут видит — еды навалом, постель белая — и думает: ну не дурак я волком по лесам бегать и голодать неделями? Давно пора бы подружку завести.