Решительно шагнула к окну, подняла ногу, но в тот же миг отшатнулась. Порыв ветра отшвырнул меня едва ли не к двери, и я оказалась на полу. Не поняла…
На подоконник приземлился Берт в ипостаси дракона. Он стал намного больше и теперь едва помещался в проеме окна. Хотя все равно по размеру недотягивал даже до матери. Полукровка… Но какой красивый изумрудный цвет у чешуи! Я тряхнула головой и отвернулась. Краем глаза увидела яркую вспышку: Берт сменил облик на человеческий, а затем бросился ко мне.
– Не задел?
В его голосе было столько сочувствия, что мне захотелось плакать. Не от боли, а от бессилия.
– Аль, ну что с тобой?
– Ничего, – зло ответила я. – Если ты явился снова меня поздравить, можешь лететь обратно! Я не собираюсь замуж за лионского принца!
– Я знаю, – улыбнулся он, а я удивленно уставилась на него. Берт перехватил мой взгляд и покачал головой: – Про договоренность рассказал Питер. Тебе не стоит переживать, с таким-то законом. Почему ты так нервничаешь, никак понять не могу.
И правда! Чего это я? Взяла себя в руки, насколько смогла.
– Не люблю, когда от меня требуют некий долг, – осторожно сказала я.
– В этом мы похожи, – вздохнул Берт. И тут же подмигнул: – Полетаем?
Сопротивляться я не стала. Он снова обернулся драконом, а я взобралась ему на спину и обхватила за шею. Как же я соскучилась… Видеть друга таким отстраненным было горько. Хотя и понимала его – у меня еще три года до свадьбы, да и будет ли она, а у него – несколько недель до инициации. Есть отчего впасть в уныние. Однако дракон этого не делал.
Мы приземлились на крыше дворца. Плед, как раньше, не догадалась захватить, и черепица больно впилась в спину, когда я по привычке растянулась на ней. Дракон заметил это и настоял, чтобы я оперлась о его грудь. Тепло и приятно… Берт обнял меня одной рукой и прижал к себе.
– Замерзла? – встревожено спросил он. – Ночи становятся холодными.
Я кивнула:
– Осень на носу. Я через три дня отправляюсь в Академию.
Он чуть сильнее сжал меня, но вопрос прозвучал ровно:
– Можно ли тебя навещать?
– Когда пожелаешь.
Надеюсь, мой ответ был столь же бесстрастным, как и вопрос?
Почему я совсем не так представляла нашу встречу? Что-то неуловимое грызло изнутри, взрывалось и наворачивало слезы на глаза. Это потенциальное замужество совсем выбило меня из колеи! Как и заявление Берта, что он может выбрать ипостась дракона и исчезнуть, возможно, насовсем…
– Аль…
Берт повернул меня лицом к себе. Медовые глаза оказались совсем близко, и мы несколько долгих мгновений смотрели друг на друга.
– Будешь по мне скучать?
– Обязательно, – грустно улыбнулась я.
Его руки тут же притянули ближе, а губы оказались совсем рядом с моими. Я сглотнула, не в силах даже пошевелиться. Берт привлек меня к себе, а затем… поцеловал в уголок рта, почти в щеку. И тут же отстранился.
– Взаимно, принцесса.
И это все?!
Я вырвалась из его объятий, вскочила, едва не поскользнувшись на черепице, и бросилась к маленькому флигелю неподалеку. Дверь флигеля вела на чердак, а дальше винтовая лестница – и четвертый этаж дворца. Недоуменный оклик дракона я проигнорировала, хотя это и было невероятно сложно. День определенно не удался. Что-то я совсем раскисла и расслабилась. Ностальгию пора искоренять, как и детские привязанности: впереди Академия ждет, а там… Что я, за три года себе мужа не найду?! Найду, и не только мужа!
И как в воду глядела.
Глава 3
– Ваши документы, леди Солейн, – бесстрастно произнес профессор Теллер.
Я сглотнула. Декана факультета прорицания я опасалась больше всех, наслушавшись о его точных предсказаниях и особо пугаясь кристалла, что красовался на столе перед ним. Легко убедила отца, что поступать в Академию в своем истинном виде не стоит, и мне быстро сделали документы, превратив в дочь старинного друга короля, графа Солейна, ныне живущего в дальней провинции. Но если в кристалле отразится магия метаморфов – я пропала, ведь стандартную процедуру при поступлении никто не отменял. Когда-то Даррен не рискнул проходить ее, но у меня нет выбора. Одна надежда на то, что магия воздуха высветится первой, и второй раз я не стану брать кристалл. У стихии воздуха белый цвет, а у родовой – бледно-голубой.
Я сжала руку в кулак и едва не смяла папку – настолько боялась, протягивая документы декану. Недаром отец спокойно разрешил все: наверняка был уверен, что вступительный тест я не пройду, вернее, пройду не так, как хотелось бы, и не смогу здесь учиться.