Дон Алехандро презрительно скривился.
— У нее не выгорит, это же элементарно. Дело развалится, не начавшись.
— А кто сказал, что она попытается пришить дело? — парировал я. Мои губы расплылись в улыбке, а глаза победно заблестели. — Главное — информационная волна. Истерия в обществе от слова ТЕРРОРИЗМ.
ТЕРРОРИСТЫ в ШКОЛЕ, да еще ЧАСТНОЙ… Представляете, что начнется на Венере? Уже началось, — взглянул я на часы на браслете. — И так просто такую волну не погасить!
— Но у нее нет никаких доказательств!..
Дон Алехандро ошарашено качал головой. Я видел, он цеплялся за слова, но сам замысел уже понял.
Я не торопил события и спокойно разжевывал:
— А они и не нужны, доказательства. Сам факт того, что Умберто Манзони ОПРАВДЫВАЕТСЯ на фоне ТАКОЙ волны… Это уже удар. Если кто-то оправдывается, значит он виновен, значит рыльце у него в пушку — одна из аксиом психологии толпы. Да, Веласкесы ничего не добьются по линии правосудия, но позиции «атомного Умберто» это отбросит на десятилетия. Если он вообще сможет их наверстать. Пятно «терроризма», его «пособника» останется на репутации на всю жизнь, несмотря на полное отсутствие каких-либо связей и доказательств. И другие кланы, дружественные итальяшке, не ударят палец о палец, чтобы ему помочь — иначе под маховик волны попадут и они. Это победа, дон Алехандро. Полная и безоговорочная, пусть и в рамках поставленных задач.
— Да уж! — старик почесал подбородок и явно «потеплел». — Знала ее величество, на чем сыграть! Универсальная страшилка, особенно на фоне всех этих ультрас и религиозных фанатиков!.. Чувствую, и ты руку приложил? — сузились вдруг его глаза.
— Я — приманка, — я не стал раскрывать истинной роли в операции. Здесь, в этом кабинете, это не нужно. — Ключевая фигура. Сами понимаете…
Пятидесятиградусный ром, а в графине у моего бывшего куратора содержался именно он, постепенно давал о себе знать. Я окончательно расслабился, пришел в себя. Нет, не опьянел, но напряжение, сковывающее последние несколько недель, отпустило.
— Что скажете, дон Алехандро? — усмехнулся я, в свою очередь сверкнув глазами. — Как вам ТАКОЙ путь наверх?
Старик долго качал головой.
— Путь императора не бывает без крови, мой мальчик. К сожалению. Моему личному, как гуманиста, но то, что я не приемлю такой путь, не значит, что он плох.
Пауза.
— Мне трудно судить, Хуанито. — Он вздохнул. — Я мало знаю. И не могу предположить, что из тебя вырастет впоследствии. Но мне кажется, ты выбрал верную дорогу. Это ТВОЙ путь, к которому у тебя лежит сердце.
Каждому своё, и это — твоё. Как бы тебе ни было трудно и плохо, ты справишься именно потому, что ты на своем месте, на своей дороге.
Он снова помолчал, затем пронзил взглядом, словно подводя черту под разговором:
— Ты ведь не совета пришел спрашивать, не так ли, мой мальчик? И не отчитываться о проделанной работе. Плевать тебе и на мои советы, и на мое мнение…
— Дон Алехандро, а давайте просто выпьем? — перебил я и усмехнулся — после близкого общения с некоторыми железными сеньорами из корпуса грозный взгляд какого-то школьного куратора на меня не действовал. — Без советов и отчетов? Как бывший ученик и наставник? — Рука моя снова потянулась к графину.
Все правильно, я пришел не отчитываться. И не за советом. Его советы были важны в определенное время моей жизни, но тогда и только тогда. А пришел я поставить точку, большую и жирную, в той истории, что началась почти год назад в этом самом кабинете.
Я пришел отчитаться перед самим собой. А старик… Он важен, он не просто декорация на сцене моего развития. Но он — прошлое. Которое именно сегодня волею судьбы и закончилось.
Мы чокнулись.
— За тебя, мой мальчик! — произнес старик с молодыми глазами. — Чтобы никогда не забывал, кто ты и откуда. И о том, кто с тобой рядом.
…Я говорил, что в школе у меня был очень-очень мудрый куратор?..
— …Ну, думаю, не стоит драматизировать ситуацию с ангелами, — говорил гость студии, которого радиостанция где-то оперативно откопала. Эксперт по чему-то-там, чему — не вникал. — Королевские телохранители использовались департаментом безопасности всю историю, примеров — масса. Напомню только случай семнадцатилетней давности, когда ультрарадикалы движения за возвращение к истокам захватили больницу святого Франциска. Как вы помните, среди террористов началась перестрелка, после чего выжившие сдались. И всё это произошло, когда ангелы, в непривычной глазу узнаваемой издалека белой броне показно принялись готовиться к штурму.
— Ангелы не берут пленных, — продолжил голос. — Ангелы неподсудны нашей правовой системе. И могут устроить кровавое месиво из захваченных противников, которые не нужны департаменту для допросов и следствия, прямо на месте, перед камерами. Особенно, если при штурме пострадал кто-то из них или из заложников. Можно давать этому положительную оценку, или же негативную — данная тема не для сегодняшнего эфира. Но это так. Так что нет, я не согласен с оппонентом, это не специальная операция против клана Манзони. Это действительно операция департамента, реакция на оперативную информацию о готовящемся захвате.