- Там много чему учат. Я же не спрашиваю, чему тебя учат в корпусе? - Глоток с задумчивым выражением. - Не спрашиваю. Хотя вижу.
Вздох.
- Нет, Хуан, ты всего лишь успевал. И двигался при этом как буйвол. Ты «погрузился» но лишь выполнял определенную последовательность действий, программу, как тебя учили. Никакой грацией там не пахло. А нужна именно грация, нужна пластичность. Нужны эмоции, вложенные в каждое движение. В этот момент ты не воин, ты... Огонь, язык пламени!.. - Она не нашлась со сравнением. - Потому повторюсь, - уперла она взгляд своих бездонных карих колодцев, - не уходи в «погружение»! Пытайся работать без него! Если не получится без него - ничего не выйдет и с ним!
Я вновь кивнул. Понял, всё уже давным-давно понял. Проблема не в понимании, а в реализации. Переучиваться невероятно сложно!
- Сейчас перейдем к румбе, немного отдохнем, - продолжила она, вставая, опуская на стойку пустой бокал.
- А танго? - нахмурился я. Она покачала головой.
- Сегодня танго не будет. Ты еще не готов. Ты не чувствуешь меня, а без этого, на одних заученных заранее движениях, настоящее танго не танцуется.
Я пожал плечами, но ничего не ответил. Это не мое поле.
Затем была румба, где я понял, что «скисаю». Чем меньше энергии в танце, тем хуже меня пронимает, и тем хуже я себя чувствую. Речь не о скорости, нет; об энергии, абстрактном, но вполне ощутимом понятии. И залажав в очередной раз, остановился, поднимая руки:
- Всё, не могу!
На меня уставился разъяренный взгляд бездонных глаз.
- Слушай, ты права, корпус меня угробил! - продолжил я. - Во всяком случае, как партнера по танцам. Вот только там есть один очень хороший педагогический прием, называется «ведро для котенка», - прищурился я, выдавливая еле уловимую улыбку.
- «Ведро для котенка»? - Кажется, сеньорита заинтересовалась.
- Это я его так называю, у них он зовется по-другому. Смысл прост. Когда котенка бросают в ведро... Ну, ты понимаешь, когда котят бросают в ведро... - ухмыльнулся я. - Если он выплывет - то будет жить. Достоин этого. Утонет - туда ему и дорога.
Она задумалась, и, поняв, что хочу сказать, кивнула.
- Давай я побуду твоим котенком? - словно выклянчивая конфетку, скривился я. - Загрузи меня по максимуму, самым сложным, самым ответственным? Все эти сальсы, румбы... Дай мне что-то, что я либо утону, либо...
Она покачала головой.
- Хорошо. - Блеск хитрющих глаз. - Но учти, Хуан, сам напросился!
Последовала серия жестов музыкантам. Вначале стандартный кулак - «стоп». Музыка смолкла. Затем несколько второстепенных, вновь напоминающих сигнальную систему имперского спецназа. Особенно числительные.
- Готов? - улыбнулась, наконец, она, глаза ее коварно блеснули.
- Всегда готов! - ответил он приветствием юных коммунистов древности, отсалютовал и встал в позицию.
Она хлопнула в ладоши. Еще. И еще. Хлоп. Хлоп-хлоп, хлоп. Хлоп-хлоп, хлоп. И еще. Е еще. По залу прошел довольный гул, после чего вокруг, со всего периметра, начали раздаваться сначала жидкие, но затем все более и более настойчивые хлопки в унисон. Заиграла музыка.
Ого! Сразу так? Сам гранд-Астор, с благороднейшим из латиноамериканских исполнений?
«Ну, ты же сам просил котенка в ведре, Чико?» - усмехнулся внутренний собеседник.
По телу прошла волна - полная мобилизация организма. Я перестал видеть, слышать и чувствовать. Сам превратился в чувство - в вихрь, состоящий из эмоций. Тело по-прежнему двигалось, но лишь теперь оно начало двигаться само по себе, без команд и усилий со стороны сознания. Сознание же было слишком занято - его задачей было ЧУВСТВОВАТЬ, где находится сеньорита, что она делает, и главное, что хочет сделать в самом ближайшем будущем, в интервале двух-трех секунд. И знаете, у него начало получаться!
...Мы танцевали. Бешено кружились, не зная, что каждый из нас будет делать через секунду, но стараясь во что бы то ни стало это понять и предвосхитить. Энергия лилась из нас во все стороны, и окружающие люди, «бомонд» Альфы по интересам в этой среде, зачаровано смотрели, подбадривая нас криками и аплодисментами. Ноги сами прыгали в такт бессмертному «Либертанго», и далеко не только у нас.
Птенчик расправил крылья, и даже сделал пробный полет вокруг гнезда. Но не всегда ему летать в двух шагах от дома, опираясь на поддержку взрослых и мудрых членов стаи. И для того, чтобы начинать жить самому, играть сольную партию, нужно многому научиться из арсеналов того, что должен уметь в ЭТОЙ, грядущей жизни... Не птенец, нет. А полноправный птиц. Ну, или котенок, взъерошенный и мокрый, спрыгнувший на стол с края большого и жуткого ведра.
А потому я буду учиться. Всему, чего не касался, о чем даже не думал в жизни прошлой. И научусь! Сделаю это! Чего бы оно ни стоило!