А вот один из самых известных кадров войны за Независимость – уничтожение Сантьяго-де-Аурелия, провал городских куполов, один за другим, под ударами каменюк с орбиты, с последующей зачисткой того, что осталось танковыми ударными группами при поддержке истребителей. Число погибших тогда в городе составило несколько десятков тысяч – это был первый уничтоженный город, и население его, не веря в подобный исход, что родное правительство решится, бОльшей частью не успело укрыться в подземных убежищах.
- Мы заплатили за право жить так, как хотим, уважаемые сеньоры, ОЧЕНЬ дорогую цену, - продолжил я. - Вот навскидку некоторые примеры этой цены.
По экрану замелькали новые ряды с новыми картинами боев и разрушений, один страшнее, кровавее другого.
- Лос-Сантос, провинция Санта-Мария. Уничтожен. Численность погибших до тридцати двух тысяч человек.
Нуэво Росарио, Санта-Катарина. Уничтожен. Численность погибших около шестидесяти пяти тысяч.
Сан-Фернандо-де-Аврора. Пятьдесят шесть тысяч, выживших нет.
Нуэво Кампинас. Сто сорок тысяч. Выжившие позавидовали погибшим – были брошены имперскими войсками посреди развалин и пустыни, без провианта, воды и еды, отрезанные от поставок сил самообороны Венеры.
Это города, стертые с лица земли, уважаемые сеньоры. Были и уничтоженные частично, которые удалось отстоять или быстро восстановить после войны. Например Омега-полис. Разрушен. Численность погибших до ста тысяч человек.
Нуэво-Флорианаполис. Число погибших до пятидесяти тысяч.
Альфа. Число погибших более двухсот тысяч, точный учет невозможен.
Общие потери ПЕРВОЙ войны за независимость – около двух миллионов человек, сеньоры и сеньорины, - подвел я новый итог, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и сорвусь на рык. - Из проживающих на тот момент примерно десяти, за вычетом двух миллионов беженцев. Посчитайте, сколько осталось? Плюс, потери послевоенных лет из-за разрушенной инфраструктуры – а это сотни тысяч, сеньоры! Не меньше!
- Мы заслужили право херить ваше мнение! – закончил я со всем напором, на который был способен. – Мы отстояли это право, и никому не дадим на него класть с прибором, простите уж мне мой венерианский акцент!
Я на секунду замолчал, но молчал и зал. Тишина стояла такая, что упади у кого иголка – услышали бы. Надеюсь, озадачил я не только и не столько присутствующих.
- Теперь давайте ещё раз рассмотрим, что произошло в вагоне метро. Ещё раз! – обернулся я вначале к судье, потом к присяжным. – Потому, что вы смотрели, да только видели не то, что было, а то, что вам хотелось видеть! Что, на мой взгляд, для справедливого суда никак не допустимо.
Вновь тычок пальцем, активация последнего видеоряда. Наконец-таки!
Вагон. Девушка. А звук выключить, вот так. Звук вообще не нужен, всё портит.
Я дал залу немного посмотреть, после чего нажал стоп.
- Посмотрите внимательно на лица, дамы и господа. Видите, как эти ребята смотрят на нее? Что вы можете прочесть в их взглядах?
Приблизил картинку.
– Я вижу презрение, уважаемые сеньоры. И то, что они её презирают, сказано слабо. Да, его честь господин судья утверждает, что перед нами обычные хулиганы, что можно списать деяния подсудимых на это. Соглашусь, деяния – да, можно. Но ВЗГЛЯД – нельзя. А взгляд – именно тот показатель, который должен быть предметом дискуссии.
- Однако, - продолжил я, - происходящее сейчас - только начало, первая ласточка. Сеньор Авакян, - вспомнил я фамилию, - ещё не вошел в вагон и не устроил собственное представление, по сравнению с которым подсудимые – сущие котята. - Палец включил продолжение со звуком. На экране я окликнул парней, после чего они притихли. Небольшая перемотка. - Вот оно!
В вагон вошли красно-желтые ультрас. Эта стена была ещё больше, чем экран в доме Мишель, я невольно осоловел от разрешения и величины фигур, как и от деталей мимики. Тем временем трое из вошедших подошли к «моим», обвиняемым ныне парням, четверо направились в сторону «интеллигентов». Везунчики, их на скамье подсудимых нет.
Небольшая перемотка к следующему маркеру – и один из вошедших, тот самый Артем-«Урод» подсел к девушке. Я снова приблизил изображение, поставив процесс показа на уменьшенную, даже покадровую скорость.