- Две роты это, конечно, громко сказано, - прокомментировал Макс. – Реально там находилось сто-сто двадцать человек, то есть рота. А территория – мама моя дорогая! Целый завод, катакомбы. Все раскурочено, разворочено; повсюду сплавы кварца от разрядов деструкторов, завалы. Обломки оборудования. И на каждом шагу огневые точки. И мины, мины…
- Туда часто прорывались? – спросил я. Макс нахмурился.
- Бывало. Но мне всегда казалось, амигос там что-то искали. Они не пытались штурмовать, захватить сам завод. Метр за метром, окапываясь на каждом клочке – как делали на других частях фронта. А приходили, лезли нахрапом, и, получив по рогам, отходили. Штурмовых ботов экономили? Это ж не люди, они денег стоят, да и везли их аж с Венеры… Но на других же участках не экономили!
Помолчал.
- Наверное, пытались понять, что в этом заводе такого, почему мы оттуда не уходили. Там ведь целая рота отборных бойцов и несколько оставшихся «бульдогов». Это много, Хуан, в городе каждый боец был на счету. А тут мы, на пустых катакомбах…
- Но ты понял, что они искали, - уверенно хмыкнул я. Макс покачал головой.
- Я понял, почему командование держалось за завод. А вот знали ли это красно-серые… Или пытались выяснить, пробуя нас на прочность с разных сторон? Нет, этого уже никогда не узнаю.
- Ладно, продолжай, - махнул я.
Макс продолжил.
С людьми у Николая Ивановича, главы медвзвода, оказалось даже хуже, чем они подумали. Никак не было. Понимая, что эту цитадель укрепрайона можно потерять в любой момент, командование в Десногорске отказалось держать здесь квалифицированный персонал. Сам Николай Иванович, военный врач, доктор от бога, способный сделать абсолютно всё, любую операцию любой сложности в любых условиях, да прикомандированные к нему две девочки, такие же, как и они сами, добровольцы, в подчинении. Девочки, несмотря на неопределённый статус, уже давно могли проводить простейшие операции, и им самим нужен был вспомогательный персонал. Коим их с Оксаной и определили.
- Хоть препаратами снабжают! Не перекрыли лавочки! – злился временами на кадровый голод Николай Иванович.
Ополченцы помогали, как могли. Прикомандировывали к медчасти по два-три человека. Но когда случались прорывы, людей всё равно не хватало, и Максимка, несмотря на юный возраст, постоянно курсировал от операционной к линии фронта и обратно. Туда – с медикаментами и барокамерами, обратно – с тяжелоранеными. Причём он, ввиду небольшого размера и владения современным тончайшим биоскафандром (подарок отца незадолго до смерти) мог пролезть в такие дыры и норы, куда взрослому в металлоплатиковом скафе хода нет и не будет. Потому его посылали в самые трудные места, зная, что дойдёт, и груз донесёт. Вентиляционные шахты, опасные тоннели, узкие лазы… Он пролезал даже там, где не пройдёт «бульдог». Единственным его противником могла стать «такса», новый вид венерианских миниатюрных боевых роботов-копателей, но таковых в Десногорске пока замечено не было.
Таким образом, Макс стал экспертом по доставке, ему даже выдали собственный игломёт. Оксану же дядя Коля приблизил и начал учить, и теперь она могла делать перевязки любой сложности, вплотную подбираясь к уровню простейших операций.
* Гравитация на Марсе в три раза слабее земной.
** «Алтай» - тяжелое рельсовое орудие для штурмовых доспехов разработки новосибирского оружейного КБ «Восход». Самое тяжелое и мощное, хотя и низкоскорострельное оружие в классе. Отличительная черта – возможность стрельбы высокоэнергетической плазмой. Лицензированию не подлежит, производится только в Метрополии
*** ЛВЛ – модельный ряд линейных винтовок Лопаткина разработки Ижевского оружейного завода. Несколько моделей производятся на Марсе по лицензии Метрополии. ЛВЛ-142 – не самая новая, но проверенная временем модель, тяжелый армейский игломет с пятью разгонными соленоидами и усовершенствованной системой плавления гранул
Конец