Она сделала знак, что закончила. Я про себя усмехнулся - будто сводку зачитала! Причем, что удивило на протяжении разговора, весьма и весьма подробную, с информацией, которую не может знать простой старлей королевских телохранителей.
- Откуда ты всё это знаешь? – я сделал вид, что удивился.
Она меня поняла, улыбнулась.
- Нас посадили в малом зале приемов, мониторить ситуацию. Смотреть данные с камер. Из корпуса в городе потерялось одиннадцать человек, надо было выяснить, что с кем произошло. Нет, в драках участвовал только ты, - вскинула она руку, предвосхищая вопрос, – остальные нашлись. Так что да, я в курсе всего, особенно если учитывать, что доступ мы имели не только к гражданским сетям и средствам слежения.
- «Вас» это кого посадили? Охрану принцев?
Она кивнула.
- Их заперли во дворце, где-то внизу, в подземных помещёниях. Три опергруппы для их охраны оказалось не нужно. И ближе к полуночи Лея посадила тех, кто не нужен, в малом зале, дала доступ к военным, дэбэшным и гэбэшным системам связи и велела вас искать. Особенно тебя – как чувствовала, что с тобой не всё чисто. С ума сойти, начать такую заварушку!.. – ошалело покачала Оливия головой.
Я скривился – несмотря на то, что, скорее всего, так и было, факт, что началось всё с меня и моего избиения Урода, душу не грел.
- Лив, никто не смог бы начать подобное, ни один человек, даже самый одаренный, если бы у людей столько не накопилось. Ненависти к марсианам стало так много, что для запала бомбы хватило одного единственного меня, устроившего потасовку в одном единственном взятом вагоне. Плюс, не забывай про тех троих ребят – они явно были специалистами по подобным мероприятиям. Плюс, тот тип ударил девочку на глазах у всего вагона – каждый уважающий себя кабальеро после этого посчитал бы себя обязанным вмешаться, я лишь оказался ближе всех.
Она покачала головой, не споря со мной, но оставаясь при своем мнении. Mierda, как бы после этого в корпусе богом не начали считать! И так превозносят выше крыши.
- Ладно, Хуанито, оставим, - отмахнулась собеседница. – Соглашусь, в вагоне ты стал запалом вынуждено, это не твоя заслуга. Но насчет остального не отвертишься! – она сделала загадочное и очень ехидное лицо. – Я про твое эмоциональное выступление на крыше департамента культуры. Про призывы громить Сенат и мочить «всяких буржуев». Скажешь, не было?
Я убрал глаза в пол. Пятая же точка моя аж вспотела от предчувствия того, как сильно ей сегодня достанется от королевы.
- Народ пошел за тобой, пошел громить Сенат и мочить «всяких буржуев», - продолжила она. - Может это было и не начало восстания, стычки по всему городу на тот момент уже шли, но исключая марсианский квартал, это был апофеоз выступлений! Благодаря тебе.
- «Подлых» Оливия, - произнес я, поднимая глаза.
- Кого, подлых? – не поняла она.
- Я кричал не про «всяких» буржуев, а про «подлых». Это разные вещи.
- Разные, - согласилась она. – Но только не для Леи. – И нервно рассмеялась.
Я про себя вздохнул. Как объяснить ей? Как объяснить им всем? Их же не было там, они не понимают! И вряд ли поймут.
Ведь что такое толпа? Аморфный нерассуждающий организм, злобный и беспринципный. Толпа живет инстинктами, даже если состоит по отдельности из думающих и здравомыслящих людей. И главный её инстинкт, главная цель – ЖРАТЬ!
Толпе нужна мишень, на которую можно спустить агрессию. И нужна идея, реальная ли, мифическая ли, без разницы, чтобы эту агрессию оправдать. Толпа не рассуждает, она будет верить в любую идею, если крикнуть её достаточно громко, и полетит ради её исполнения за орбиту Седны. Плевать на её разумность, целесообразность, как и на вину «мишени» - толпе просто надо кого-то бить.
Когда мы выдавили марсиан на площадь перед департаментом культуры, мы превратились в толпу. Ту самую злобную и нерассуждающую. Нас стало более тысячи – в десять раз больше того, что начинало у метро «Спортико». После, пока шли к Сенату, подтянулось ещё в десять раз больше, но и на тот момент ситуация слетела с катушек – людей стало так много, что управлять ими оказалось бесполезно.