Главный мотив — героическая борьба титуляров с платниками. Не простыми, а так называемыми "выродками" и "ублюдками", незаконными детьми аристократов и им сочувствующими. Оригинал записей есть всего в двух источниках, у СБ Веласкесов и СБ Манзони. Клану Манзони не до школьных записей, у них есть дела поважнее… — Хуан довольно хмыкнул, — но в любом случае, ТЕБЕ их никто не даст.
Инесс кивнула.
— Понимаю.
— В фильме есть скользкие моменты, — продолжил Хуан. — Излишняя агрессия, насилие, кровь. Где-то он может не пройти по внутренней цензуре канала, возможно. Но сверху, — он ткнул пальцем в потолок, — его одобрили, так что это будут твои проблемы. Идеологически фильм выверен.
— Что от меня требуется? — вновь кивнула Инесс. — Кроме официальной трансляции?
— Информационная волна. Сейчас сентябрь, часть школ уже начали сезон, часть, у которых прошлый сезон был сдвинут, вот-вот откроется. Так что самый момент наводить волну и давить администрации на местах. Я хочу, чтобы в каждой частной школе титуляры поняли, что революция — это не нечто запредельное. Это рядом, протяни только руку. Возьми и организуй, если прижимают. Потому мне нужна не только трансляция и публикация на вашем портале. Тебе нужно будет выйти на "хороших" людей в других изданиях и информационных агенствах, связаться с топовыми блогерами. Желательно не завязанных на политику — эта революция политического оттенка не имеет, взгляд через призму любого политического процесса убьет ее.
— Да, работенка еще та! — покачала головой Инесс.
— Именно. — Хуан согласно кивнул. — Но по моим данным, несмотря на то, что ты неважный журналист, подобных знакомых у тебя хватает. — Он выдал такую искрометную улыбку, что спутница покраснела до кончиков ушей.
— Хуан, я!.. — попыталась что-то сказать она, но он не дал.
— Хороший режиссер не всегда должен быть хорошим актером, — покачал он головой. — У каждого свой талант, и у тебя свой есть. К тому же, у женщин собственный арсенал оружия, им необязательно действовать теми же средствами и методами, что и мужчинам, чтобы достичь того же.
Пауза.
— Да, это философия корпуса, — кивнул он. — И на самом деле очень мудрая мысль. Корпус основали не дураки, кто бы и как бы ни обливал их грязью. Потому не надо этого стесняться своих связей… — Вновь искрометная улыбка, от которой у Инесс сперло дыхание. — На мой взгляд ты вообще по жизни молодец, тебе нужно лишь уверенности в себе. Остальное, поверь, у тебя есть.
Пауза. И на закуску, так сказать, добить:
— Я верю, что у тебя получится, девочка! Ты умница!
— Я!.. — Инесс захлебнулась от столкнувшихся противоречивых чувств. Ее ХВАЛИЛИ. Но одновременно закатывали под пенобетон намеками личного характера. Наконец, чуть придя в себя, она выдавила:
— Шимановский, не зарывайся! Какая я тебе девочка?
— Эх, дорогуша, — расслаблено потянул Хуан. — Знала бы ты, кого я девочками называю! Сеньорины не тебе чета!
Вздох, и как итог:
— Ладно, пошел я. Предложение насчет столика в силе. Давай, дружище!
Хлопнув его по плечу, Хуан вышел.
— Останемся? — поднял глаза на задумчивую спутницу Хуан Карлос.
Та пожала плечами.
— Извини, у меня нет настроения. — Сжала в руке искомую капсулу. — Поеду домой, посмотрю, подумаю, что и как лучше сделать.
— Тогда я с тобой. — Он поднялся и помог ей встать. Говорить, что ему страшно оставаться одному ЗДЕСЬ не хотелось.
— Ушли? Не остались? — раздался сзади мелодичный девичий голосок с едва уловимой помесью акцентов столицы Империи и жителей Ла-Платы. Я пожал плечами и обернулся.
— И нечего им тут делать.
Подошедшая села за стойку рядом.
— Уверен, что тебе нужна именно эта цыпа? Она дилетант.
— Она профессионал в своей среде, — покачал я головой. — Я просветил ее, насколько возможно. Она плохой журналист, но хороший психолог. И прекрасно понимает, где и за какую ниточку нужно тянуть, чтоб получить результат.
Подошедшая скривилась — такой подход к проблеме не разделяла.
— Мне не нужен толковый журналист, — вновь покачал я головой. — Мне нужен организатор. Она справится.
Со стороны девушки раздался разочарованный вздох, но тему она закрыла.
— Ладно, дело твоё. Ну, а как сам, готов? — Она кивнула за плечо, на уже прилично заполненный зал. — Между прочим, они пришли поглазеть на нас!
Меня передернуло.
— Может, все-таки выберем место, где никого нет?
Глупая надежда. Напрасная. Девушка покровительственно замотала головой.
— И лишить их такого зрелища? Нет, Чико, я специально всех предупредила, что сегодня будет урок. И они специально забронировали столики, как только узнали. Половина Альфы решила поглазеть на нас, и я не вправе их этого зрелища лишать.
Я внимательно оглядел малый зал. Возможно, не вся Альфа. Далеко не вся. Но многие личности, известные в тусовке, а это показатель.
— Знаешь, я себя не очень хорошо чувствую, будучи витриной… — повторил я попытку, но вновь безрезультатно.
— Это только твои сложности! — Она встала и безапелляционно потянула меня за руку, на танцпол. — Пошли!
Вышли. Я краем глаза отметил, что ансамбль уже на месте — его появление проморгал. Причем по сравнению с прошлым разом значительно усиленный — теперь в него входило более десятка человек, в том числе девушка-мулатка с известной мордашкой, где-то виденной в сетях. К инструментам добавились две скрипки и еще один бандонеон, пара гитар. Плюс, за оркестроном сидел новенький, чернокожий тип с косичками, являющимися визитной карточкой Ямайки.
Она встала в самом центре, причем к краям танцпола тут же, не сговариваясь, начали подходить люди, с интересом ценителей следящие за происходящим. Мне было не по себе, но деваться некуда — надо играть по правилам, а правила здесь задает она.
— Итак, начнем с разминки, с чего-нибудь легкого. Сальса! — произнесла сеньорита и сделала несколько жестов, понятных только музыкантам. Чем-то они походили на сигнальную систему имперского спецназа, но что-то было в них и своё.
Те кивнули, и в зал полилась музыка. Девушка-мулатка запела, пока не используя все чары своего голоса, распеваясь. Сеньорита начала шаги, дорожку, я пытался вторить ей, поддерживая ритм. Выходило плохо — еще не настроился на боевой лад и безбожно топтался, словно медведь.
— Давай, Чико! Смелее! — подбадривала хозяйка заведения. — Ты же можешь!
Постепенно я расслабился, дело пошло легче. Начались кружения. Пытался угадывать ее намерения и перехватывать, но удавалось не всегда.
— Энергичнее, Чико! Как будто первый раз сеньориту обнимаешь! — издевалась она, и оставалось только скрипеть зубами.
Наконец, прорвало. Тело ощутило легкость и пошло в атаку, перехватывая эту сеньориту, кружа и пытаясь вытворять что-то эдакое, своё.
— Уже лучше! — подбадривала эта бестия, кружась и изгибаясь под различными, но очень аппетитными и эротичными углами. Цветомузыка так же вошла в раж, делая на изгибах ее тела дополнительные акценты — видно, оператор сел за пульт, отключив "автопилот".
Первая песня кончилась, но тут же началась вторая. В голосе мулатки начали проявляться энергия, эмоции — в раж входил не только я. Толпа вокруг танцпола стала непроницаемой, люди полностью окружили нас… И тут меня понесло.
— …Стоп! — резко встала она, скрестив руки над головой. Музыка заглохла. — Хуан, тебе сколько объяснять, сверхскорость тебя не спасёт! Это СРЕДСТВО! Если ты умеешь — она может помочь тебе! Но если топчешься, как буйвол на равнинах Арагуайи, а ты топчешься, как буйвол на равнинах Арагуайи, никакого эффекта от нее не будет!
Пауза, долгий-долгий гневный взгляд.
— Еще раз! И без выпендрежей!
Жест руками, музыканты заиграли вновь, сеньорита встала в позицию. Я встал напротив, пытаясь угадать, куда понесется этот ураган в следующий момент. Мулатка запела, вихрь пошел вправо, выделывая руками и ногами энергичные жесты. Я крутанулся, пошел наперехват…