Его девочка, всхлипнув, закрыла глаза, и по её щекам вновь заструились горячие слезы.
- Ох, - простонал охотник, прикрыл на мгновение глаза, а потом провел языком по щеке Эбигейл. Ганнибал гневно поджал губы, а Эбигейл заплакала ещё сильнее.
- Папочка, - шепнула она, трясясь от страха. – Прости.
- Я стану твоим папочкой, - пообещал охотник. – Я….
- Не трогай её, прошу тебя, - Ганнибал побросал оружие. Поддев его ногой, пнул в сторону охотника. А тот, гадко ухмыляясь, сделал несколько шагов назад, потянул следом Эбигейл.
- Как я могу не трогать её? – спросил враг, криво ухмыляясь, отошел ещё дальше, к телу Уилла. – Она же так прекрасна!
Он застонал, уткнулся носом в её волосы и с наслаждением втянул аромат. Ганнибал гневно зарычал.
- Не дергайся! – гаркнул в ответ охотник. – Я успею вспороть ей глотку! Слышишь?! Я разорву ей горло, и пока ты дотянешься до оружия, что лежит у моих ног, успею всадить нож в шею этого человека!
- Я все сделаю, - Ганнибал осторожно поднял руки вверх, показывая, что серьёзен в своих намерениях. – Только не трогай их.
- Почему? – охотник улыбнулся. – Я хочу их тронуть. Точнее, твою дочку, а человек идет приятным дополнением. Кто бы мог подумать, что ты станешь жить бок о бок с человеком! Ты! Тот, о ком едва ли не легенды складывают! Великий следопыт! Лучший из лучших! И с человеком! Да ты их голыми руками рвал! Ты впивался им в глотки зубами, выдирая куски мяса, а затем тащил трупы в город! Забирая себе лучшее, а остальное продавал! Ха-ха! Великий….
Улыбка сползла с лица безумного охотника:
- И кто ты сейчас?.. Встань на колени! Встань! Живо!
Ганнибал исполнил приказ:
- Не трогай мою дочь. Умоляю.
- О, да! Моли меня! Моли, Великий Ганнибал! Моли! Меня!
- Пожалуйста, - прошептал Ганнибал. Сердце замерло в груди, когда он увидел, с какой тоской и нежностью Эбигейл взглянула на него, а потом закрыла глаза. Уилл так и не шевелился, крови вокруг него стало ещё больше.
- Но я все равно попробую твою дочурку! – поделился охотник. Вновь лизнул Эбигейл в щеку, низко зарычал. – Я попробую её! Я её….
- Если осмелишься, - и тут Ганнибал сорвался. Отчаяние подгоняло его, вынуждало действовать опрометчиво, ведь на кону стояли жизни его дочери и его человека. – Я тебя убью! Слышишь? Я вырву твое сердце, гиена! От тебя не останется никакого упоминания! Я тебя живьем сожру!
Враг затрясся в беззвучном хохоте, прижал лезвие ножа ещё ближе, в любое мгновение готовый резануть по беззащитному горлу Эбигейл.
- Отойди от неё! – заорал Ганнибал, свирепея.
- Ты же назовешь меня папочкой, правда? – ласково шепнул охотник, рука у него слегка дрогнула.
У Ганнибала оборвалось сердце. Он понял, что этого мгновения, что щедро преподнес ему случай, не хватит. Он не успеет дотянуться до оружия, не успеет броситься на врага.
- Назови меня папочкой, - чуть ли не простонал охотник, занося нож.
Эбигейл готовилась почувствовать обжигающий поцелуй стали, как уже было однажды, но вместо этого её толкнули в плечо. В следующее мгновение она уже оказалась в объятьях отца.
Резко обернувшись, Эбигейл на всю оставшуюся жизнь успела запечатлеть в памяти миг, когда окровавленный Уилл, перехватив руку охотника, впился зубами в его шею.
Ганнибал продолжал крепко прижимать к себе дочь, пока Уилл терзал шею охотника. Он впивался зубами в мягкую сладкую плоть, рвал её клочками, что было силы удерживал врага за руку.
Уилл защищал.
Охотник, истошно, страшно захрипев, распахнул от шока глаза. Он не мог поверить, что убивал его вовсе не знаменитый на всю долину хищник, а простой человек. Человек, рвущий ему горло, захлебывающийся его кровью, перемалывающий челюстями его плоть.
Ганнибал, поглаживая Эбигейл по плечам, увидел, как к ногам человека рухнуло мертвое тело охотника.
Уилл тяжело дышал открытым ртом, смотрел на них спокойно и слегка отстранено.
- Иди ко мне, - позвал Ганнибал.
И Уилл послушался. Он, перешагнув через труп, подошел вплотную и опустился на колени. Тяжело привалился к Ганнибалу с противоположной от Эбигейл стороны.
- Ты защитил нашу девочку, - ласково шепнул Ганнибал.
Уилл кивнул. Он все ещё тяжело дышал, смотрел на мертвеца с разодранным, наполовину съеденным горлом.
- Ты спас нашу девочку, - вновь повторил Ганнибал. Эбигейл тихо плакала на плече отца. – Сберег.
Ганнибал, коснувшись подбородка Уилла, развернул его лицом к себе, мягко погладил испачканные щеки, а потом накрыл окровавленные губы в благодарном, нежном поцелуе.
Уилл, закрыв глаза, подался навстречу, отвечая на ласку, позволяя чужим губам собирать его сбитое дыхание, заглушая, пить его беззвучный плач.
***
После прохладных объятий зимы, весна набросила на долину сказочную вуаль из ярких цветов и сочной, обновленной зелени.
Ивы вновь послушно склонили украшенные листвой головы, стеснительно обняли себя тонкими веточками.
Ганнибал, прищурившись, смотрел сквозь роскошные кроны в небо, по которому уплывали в дальние плавания могучие тяжеловесные корабли облаков. Те подгонял ветер, игриво сталкивал их друг с другом, не топя, а соединяя воедино.
Улыбнувшись своим мыслям, Ганнибал приподнялся, опираясь на локти, и посмотрел на Уилла и Эбигейл, вытаскивающих из корзины продукты для пикника. Первый жаркий весенний денек они захотели провести под кронами ив, и Ганнибал не смог отказать своей семье.
Дочь, расстелив покрывало, раскладывала угощение, а Уилл что-то рассказывал ей и улыбался. Успевал отмечать взглядом каждое блюдо. Даже после того, что случилось, он так и не смог принять плоть охотника или человека, и Ганнибал не стал настаивать, соглашаясь с его выбором.
Уилл, будто подслушав его мысли, обернулся пару мгновений, а потом вновь отвернулся.
- Пап, все готово! – Эбигейл похлопала в ладошки, довольная результатом сервировки этого стола.
- Вы такие молодцы, - похвалил их Ганнибал, осматривая плоды их трудов. – Очень красиво. Теперь надо попробовать.
- Мы готовили вместе с Уиллом, - гордо поделилась она. – Правда, отец?
Уилл улыбнулся, на лице четче обозначил бледный шрам:
- Правда.
Ганнибал расслабился, увидев эту улыбку. Приятное событие в их семье – Эбигейл частенько называла Уилла отцом. Тот в подобные моменты просто терялся от счастья, правда, иногда грустил. Но Ганнибал пообещал себе исправить положение дел, он уже занимался этим, и результаты превзошли все его ожидания: Уилл засыпал и просыпался рядом с ним, целовал его первым и называл Эбигейл дочерью.
- Хватит ворон ловить, - фыркнул Уилл, ткнув его локтём в бок.
- Замечтался, папа, - пожурила отца Эбигейл.
- Верно, - согласился тот.
- Ганнибал.
Ещё одно приятное изменение в их отношениях: Уилл начал называть его по имени, а это дорогого стоило.
- В чем дело? – не подавая вида, как он доволен, спросил Ганнибал.
- Может, высадим рядом с терновником вишню? – Уилл кивнул в сторону сиротливых зарослей дикой сливы.
- Ты думаешь, в своем цветении они дополнят друг друга? – Ганнибал взял с тарелки кусочек сыра и быстро съел. Прожевав и оценив вкус, потянулся всем телом и вновь завалился на спину, закинул за голову руки. – Я согласен, если тебе так этого хочется.
- Просто, - Уилл помедлил на мгновение. – В терновнике всегда прячутся птицы, ищут пропитание, а потом рвут себе крылья, пытаясь взлететь. Будь там вишня, они бы встречали сезоны на её ветках и безболезненно расправляли крылья.
- Конечно, Уилл.
- Эбигейл, - голос у Уилла повеселел, и Ганнибал закрыл глаза, зажмурился, пригревшись на солнце. – А ты знаешь легенду о поющих в терновнике птицах?
Ганнибал чуть приоткрыл глаза, увидел, как их дочь, заправив за ухо черный локон волос, вскинула голову, посмотрела на обоих внимательно, а потом серьёзно кивнула:
- Конечно. Эта легенда о вас.
Конец