Иллюстрация, которой пользуется Адам Смит, правда, избегает этой трудности, но путем предположения, что в этом случае капитала не имеется и что поэтому все, что вообще произведено, создано трудом. Условия, о которых идет речь, предшествовали накоплению капитала. Если человек действительно выполняет работу без капитала, равно как и без хозяина, его заработная плата будет заключаться в том, что он создает. Физический, а не общественный закон будет определять его оплату. Он будет в буквальном смысле слова выкапывать свою заработную плату из земли, выуживать ее из моря, преследовать и ловить ее на охоте, в лесу и т. п. Ему не придется делиться ею с каким-нибудь партнером по отрасли. В промышленной системе существуют пункты, в которых мы имеем приближение к этим условиям, хотя они и не вполне достигаются; и Генри Джордж выдвинул интересную теорию, согласно которой доходы людей, находящихся в этих условиях, определяют стандарт общей заработной платы. Поселенец на новой земле может, например, обрабатывать землю, за которую нельзя получить ренты, не пользуясь никакими приспособлениями более совершенными, чем заступ или мотыга. Он может жить в шалаше и располагать собственностью на сумму всего лишь в несколько долларов. Пока существует подобное положение вещей, у человека нет настолько значительного капитала, чтобы наличие его осложняло проблему заработной платы; а для целей примера ему не позволяется стать собственником земли. Если он является собственником своей фермы, как владелец гомстэда в Соединенных Штатах, то возникает осложнение, которое не позволяет с полным правом утверждать, что весь его доход исчерпывается заработной платой.
Г. Джордж был прав, говоря, что пока земля имеется в таком изобилии, что ее можно получить бесплатно, человек, который согласен работать на фабрике, может просить и получать от своего предпринимателя оплату, способную компенсировать ему потери, связанные с отказом от фермы. В период, когда широкая полоса страны находилась еще в процессе заселения и сельское хозяйство было господствующей отраслью производства, стандарт всякой заработной платы несомненно определялся доходами, получаемыми на свободных фермах, людьми, которые не только работали на них, но и были их собственниками. Эти доходы, однако, носят сложный характер. Они отнюдь не являются продуктом одного лишь труда. Собственность на землю дает поселенцу гомстэда дополнительный крупный доход, помимо дохода, создаваемого его трудом как таковым. Это положение носит переходный ненормальный характер, ибо люди на фабриках получают оплату, которая по общим правилам соответствует доходам людей, получающих заработную плату и дополнительный доход. Доходы людей, которым правительство дало гомстэда, состоят не только из доходов от урожая, но главным образом из дохода в форме приращения ценности, из года в год присоединяющегося к самой земле. Большая часть дохода лиц, владеющих гомстэдами, по американским законам, состоит, во-первых, в так называемой незаработанном приращении ценности земли. Ферма быть может стоить доллар за акр, когда человек вступает в свои права. Но через год или два она уже стоит пять долларов за акр, а вскоре затем десять долларов за акр. Именно ради этого вознаграждения человек согласен жить в землянке, одеваться иногда в лохмотья, питаться маисовой похлебкой и т. д. Непосредственный продукт его труда принимает форму перевернутого плугом дерна или проведенных бороной борозд. Очень небольшая часть его превращается в пищу и одежду. Гораздо большая часть дохода, слитая с заработной платой, по мере роста населения реализуется в форме десяти долларов за акр, которые человек скоро сможет получить за самую землю.
Стоит остановиться несколько дольше на этом моменте, чтобы вполне уяснить себе, что продукт труда человека, получившего от государства в дар землю, не может служить стандартом заработной платы. Мы сказали выше, что заработная плата в Америке совпадала с величиной, которую может получить поселенец гомстэда, воспользовавшись предложением правительства. И это утверждение с внешней стороны не неверно; но оно далеко не доказывает, что заработная плата совпадает с доходом работников, не пользующихся какими-либо орудиями. Если это утверждение верно, то оно доказывает лишь, что было время, когда заработная плата равнялась большому и сложному доходу, значительная часть которого происходила от земли. До тех пор пока достаточно простого заявления для того, чтобы получить ферму, человек не захочет работать на фабрике или в мастерской иначе, как на условиях, представляющих справедливый эквивалент доходов фермера. В течение переходного периода, во время которого наблюдается изобилие свободной земли хорошего качества, стандарт оплаты в любой профессии в районе достигаемости этой земли определяется, можно сказать, в полосе вновь занятой девственной земли, которую люди только начали осваивать. Это положение заставляет заработную плату скорее отклониться от постоянного стандарта, нежели совпадать с ним. Поселенец получает больше того дохода, который поступает к нему в форме урожая. Возрастающая ценность земли непосредственно входит в его доход; и она входит непосредственно в оплату ремесленников и других людей, которые удерживаются на фабриках и мастерских путем оплаты, близкой к доходам поселенцев. Ценность земли, таким образом, как бы диффундирует повсюду. Она прокладывает свой путь через все профессии и звания. Плотник, кузнец, повар, хозяин гостиницы, клерк и даже врач и адвокат обнаруживают, что их доходы увеличиваются благодаря ценности, которую сообщает земле организация поселения на пустующей земле. За сто лет вся американская заработная плата испытала на себе в большей или меньшей степени влияние этого элемента. Она поддерживалась на таком уровне, что приблизительно совпадала не с доходом от обработки земли, не дающей ренты, но с доходом от обработки земли и от собственности на нее.