Как только устраняется наиболее обильный из этих источников дохода поселенца, заработки работника, работающего голыми руками на ферме, ограничиваются тем, что он может извлечь из земли в форме урожая. Пусть человек лишь занимает землю, не дающую ренты, но не является ее собственником, и он будет получать заработную плату, к которой не будет прибавляться приращение ценности земли. Сколько-нибудь ценные фермы не долго можно получать по простой заявке. В плодородных районах Америки, которые когда-то считались безграничными, свободных земель осталось немного. Закон заработной платы, если он имеет универсальную силу, должен найти применение и в этих условиях.
Можно упорно стоять на той точке зрения, как это делает г-н Джордж, что рабочая сила всюду стремится получать то, что она может создать на такой земле, которая может предлагаться свободно для использования. В условиях значительного промышленного развития единственная земля, которая предлагается на этих условиях, это такая земля, которая слишком плоха, чтобы давать ренту, и теория поэтому утверждает, что постоянным регулятором заработной платы является доход, который труд может извлечь из предельной, не дающей ренты земли. Однако в этой теории имеется даже в этой ее форме элемент истины, ибо человек, вложивший капитал в землю и другие орудия, не должен будет делиться доходами с кем-нибудь другим. Он окажется в том же положении, как первобытный работник Адама Смита, который работал до накопления капитала и которому не приходилось делиться ни с помещиком, ни с капиталистом. Его доходы целиком принадлежат ему, и они целиком будут продуктом труда. Большой заслугой теории, возводящей их в стандарт всякой заработной платы, является то, что она указала метод, с помощью которого чистый продукт чистого труда может быть обособлен от всех остальных продуктов.
Нам необходимо попытаться доказать, что продукт, который можно специально приписать труду, устанавливает стандарт заработной платы; но серьезная трудность возникает из-за допущения, что доходы возделывателей лишенных ценности ферм регулируют оплату всех и каждого. Если выдвинуть теорию, что общая заработная плата работников постоянно определяется доходами, которые люди могут получить путем обработки не дающей ренты земли, то эта теория должна означать, что лишь лица, занимающие участки земли, которые не могут быть сданы в аренду за сколько-нибудь значительную ренту, являются людьми, с доходами которых совпадает заработная плата любого лица. Согласно этому, ремесленник в какой-либо мастерской в стране должен был бы следить за хижинами скваттеров и за их заработками для того, чтобы знать, сколько он может заставить предпринимателя платить ему. В ее наиболее осмысленной форме эта теория означала бы, что рабочий на бельгийской фабрике должен получать столько, сколько получает бельгийский крестьянин такой же работоспособности путем возделывания песчаных пустынных берегов моря: Это означает, что швейцарские часовщики должны соглашаться на оплату, которая, учитывая разницу в личных способностях, имеет тенденцию совпасть с суммой, которую их соотечественники-крестьяне могут извлечь из зеленых лужаек, встречающихся среди гор. Это означает, что после того, как все свободные земли Америки будут распределены между собственниками, рабочие фабрик, мастерских, шахт и т. д. от Атлантического до Тихого океана будут в среднем получать то, что типичный работник мог бы производить, если бы построил хижину на участке плохой и не занятой земли и стал бы возделывать ее со всеми невзгодами, которые падают на долю собственника. Такова теория о суверенитете скваттера на рынке труда. Она ставит человека, живущего в хижине, в командное положение по отношению к работникам любой группы, позволяет ему определять размеры их заработной платы и тем самым определять уровень их жизни.