Стройную фигуру в морской форме нового образца я заприметил ещё на ступенях резиденции Керенского. Тотчас покинул автомобиль и пошёл навстречу. Когда между нами оставалась пара шагов, окликнул:
— Если не ошибаюсь, адмирал Колчак?
Тот остановился и недоумённо посмотрел в мою сторону.
— Точно так. А вы…
— Моя фамилия Жехорский, Михаил Макарович. Я член Исполкома Петроградского Совета и заместитель начальника штаба Красной Гвардии.
Недоумение на лице Колчака сменилось отчуждённостью.
— Чем обязан? — сухо спросил он.
— Имею к вам, Александр Васильевич, предложение, и хотел бы тотчас его обсудить.
Щека адмирала дёрнулась.
— Прошу покорно меня простить, но ваше предложение вряд ли представляет для меня интерес, так что обсуждать нам с вами нечего!
После этих слов Колчак чуть кивнул и намеревался продолжить движение, но произнесённые мной слова заставили его остаться на месте.
— Для человека, только что отправленного в отставку, вы уж больно поспешно отвергаете предложение, даже его не выслушав.
Щека адмирала дёрнулась во второй раз.
— Однако вы довольно осведомлены, — сухо сказал он. — Хорошо, буду с вами предельно откровенен. Та сила, которую представляете вы, нравится мне гораздо меньше, чем та, представителем которой является господин Керенский. К тому же я спешу.
— Тогда могу предложить вам компромиссный вариант, — сказал я. — У меня тут машина. Я подвожу вас по указанному вами адресу, а вы соглашаетесь по дороге выслушать наше предложение.
Неожиданно Колчак рассмеялся.
— Чёрт с вами! — весело воскликнул он. — Показывайте, где ваш автомобиль.
Вступительную часть моей речи Александр Васильевич выслушал безо всякого интереса, зато когда я добрался до сути предложения, брови адмирала удивлённо приподнялись.
— Я не ослышался? — переспросил он. — Вы действительно предлагаете мне пост морского министра в вашем будущем правительстве?
— Вы не ослышались, мы действительно предлагаем вам этот пост.
Вот тут Колчак задумался крепко. Человек он был самолюбивый. Обожал держать в руках власть. А пост морского министра был для него пока пиком карьеры.
— А вас не смущает тот факт, — произнёс, наконец, адмирал, — что я являюсь твёрдым сторонником продолжения войны, и, как минимум, буду противиться развалу флота?
— Нет, не смущает, — ответил я. — Вы человек военный. Прикажут воевать – будете воевать, прикажут прекратить боевые действия – прекратите. А разваливать флот мы не планируем. Наоборот, с вашей помощью мы рассчитываем его укрепить и модернизировать.
Колчак в сомнении покачал головой.
— Как я могу вам верить? — сказал он.
— А мы и не рассчитывали, что вы согласитесь поверить нам на слово, — улыбнулся я. — На днях в Петрограде открывается Всероссийский съезд Советов. На нём выступят все наши лидеры и будут определены задачи для будущего правительства. Вот вам пропуск на гостевые места. Поприсутствуйте на заседаниях, пообщайтесь с другими высокопоставленными офицерами армии и флота, они там будут. Составьте мнение, основанное на ваших собственных наблюдениях. После окончания работы съезда мы с вами встретимся, и вы скажете о своём решении, договорились?
Автомобиль уже минуту стоял возле нужного адреса, но адмирал не спешил покидать салон. Наконец он взял пропуск, пожал мне руку и произнёс:
— Но теперь я ничего не обещаю.
После этих слов Колчак быстро покинул машину.
Продолжая начатую Макарычем тему, скажу, что и мне довелось поучаствовать в работе по склонению к сотрудничеству высокопоставленных армейских офицеров.
В этот день я встречал на вокзале поезд, на котором в Петроград прибыл Верховный главнокомандующий генерал Брусилов. Прибыл для участия в работе I Всероссийского съезда Советов. Но, в отличие от Колчака, Брусилов был на съезде не гостем, а полноправным участником – делегатом от действующей армии. Алексей Алексеевич вышел на перрон в сопровождении нескольких офицеров, в добром расположении духа. Со мной поздоровался, как со старым знакомым. Пока шли к машинам, я заметил среди свиты Главкомверха Зверева, с которым мы обменялись короткими кивками.