Л. Д. Троцкий – министр иностранных дел (большевик);
А. А. Брусилов – военный министр и Верховный главнокомандующий (беспартийный);
А. В. Колчак – морской министр (беспартийный);
В. М. Чернов – министр земледелия (эсер);
А. Г. Шляпников – министр труда (большевик);
М. А. Натансон – министр финансов (эсер);
А. В. Луначарский – министр народного просвещения (большевик);
А. Л. Колегаев – министр продовольствия и министр путей сообщения (эсер);
В. П. Ногин – министр торговли и промышленности (большевик);
И. В. Сталин – министр государственного призрения и обер-прокурор Святейшего Синода (большевик).
Я вошёл в комнату, где содержался Корнилов, испросил дозволения и присел на краешек кровати.
— Что-то это мне напоминает, — прищурился Лавр Георгиевич. — Никак, власть переменилась?
— Переменилась, — кивнул я. — Правительство Керенского ушло в небытие. По инициативе съезда Советов народных депутатов в России сформировано правительство во главе с Ульяновым-Лениным.
— Вот оно что… — протянул Корнилов. — И как это может отразиться на моей судьбе?
— Вы можете получить свободу, притом немедленно, если согласитесь выполнить ряд наших условий, которые я уполномочен вам предложить от имени нового военного министра, генерала Брусилова.
— Алексей Алексеевич министр? — удивился Корнилов. — А кто Главкомверх?
— Он же.
Корнилов покачал головой.
— Чудны дела твои, Господи.
Потом генерал взглянул на меня.
— А вы, Глеб Васильевич, я полагаю, тоже получили повышение.
— Я теперь командующий Красной Гвардией и товарищ военного министра.
— Поздравляю!
В голосе Корнилова я не уловил и тени иронии.
— Так что там за условия, согласившись на которые я могу получить свободу? — спросил генерал.
— Вы должны принять ответственный пост в военном министерстве.
Корнилов задумался, потом посмотрел мне в глаза.
— Чую подвох, но не могу понять, в чём он состоит. Ответьте честно, Глеб Васильевич, ваше правительство собирается продолжать боевые действия?
— Нет, Лавр Георгиевич. Мы твёрдо намерены добиваться на Восточном фронте прекращения боевых действий! — не отводя взгляда, ответил я.
— И я в числе других буду обязан готовить мир с немцами?
— Длительное перемирие, — поправил я Корнилова.
— Один чёрт! — отмахнулся генерал. — Как мне этого ни жаль, но я не могу принять ваших условий.
— А если ваше новое назначение не предусматривает участия в мирных переговорах? — спросил я.
— Это как? — удивился Корнилов.
— Видите ли, Лавр Георгиевич, мы действительно намерены добиваться перемирия на Восточном фронте. Но, одновременно, мы не намерены чинить препятствий тем солдатам и офицерам, которые в рядах Добровольческого корпуса захотят продолжить войну в составе армий союзников на Западном фронте.
Лицо Корнилова стало очень серьёзным.
— Продолжайте, — попросил он.
— В военном ведомстве нам нужен человек, который займётся формированием добровольческих частей и организует их отправку на Западный фронт, а также согласует с союзниками условия их участия в боевых действиях.
— И вы хотите, чтобы таким человеком стал я?
— Именно это, Лавр Георгиевич, мы и хотим вам предложить. Разумеется, поддержка ваших усилий с нашей стороны будет негласной. Официально вы будете отвечать в военном министерстве за тыловое обеспечение.
— Понятно, — кивнул Корнилов. — Я могу подумать?
Я кивнул.
— Суток, надеюсь, вам будет достаточно?
— Вполне.
На другой день Корнилов дал своё согласие.
Ёшкин каравай! Вроде и готовилась к переменам, а как грянули они, так голова всё одно крýгом идёт. После ухода Александровича в правительство мой муж принял командование над Красной Гвардией, что автоматически дало ему ещё и пост заместителя военного министра. А я теперь, подумать только, генеральша! Мишка сказал, что Ленин уже подписал бумагу о присвоении Глебу генеральского чина. Сам Мишка тоже генерал, только тайный – не понимаю, как это возможно, но верю ему на слово. Ёрш, Бокий и Кравченко теперь полковники. Так что недолго бывший жандарм оставался без чина.
Все они под Мишкиным руководством включились в создание новой структуры под знакомым мне с детства названием ВЧК. Мишка объяснил, что эта ЧК не будет один в один с той ЧК столетней давности, а станет некой сборной солянкой, в которой будет кое-что даже от ЦРУ. «Они его (ЦРУ) ещё только через тридцать лет создадут, — смеётся Мишка, — А мы кое-что с него уже копируем!» Объяснить-то он объяснил, да я-то не всё поняла, особенно про ЧК столетней давности. Это откуда считать надо, а? Непонятно. А оно мне и не надо!