– Проверяли, пришёл ли я один?
– А вы как хотели? – блеснул глазами Савинков. – С провокаторами ухо надо держать востро.
– Кто бы говорил, – отпасовал я мяч на другую сторону, при этом стараясь не подать вида, что слово «провокатор» меня задело.
Но Савинков сегодня к словесной игре расположен не был.
– Скажите, Странник, – спросил он угрюмо, – почему вы так со мной поступили?
Мой взгляд требовал пояснений, и Савинков продолжил:
– Я имею в виду, к чему все эти кошки-мышки. Почему вы открыто не выступили против меня, зачем заманили в ловушку. Если бы вы хотя бы рассказали мне о Стрелкине, я бы вёл себя иначе.
– Потому и не рассказал, что хотел чтобы вы вели себя так, как и повели, – глядя прямо в глаза Савинкову, ответил я.
Тот под моим взглядом поёжился.
– Но почему?
– Не потому, Борис Викторович, что вы мне глубоко несимпатичны, это бы я пережил, а потому, что вы своим членством наносили непоправимый вред партии.
Глаза террориста номер один зло блеснули.
– А вы, Спиридонова, Александрович, и прочие, получается, для партии благо?
– Да, именно так я и считаю!
– Выхолит, война? – спросил Савинков зловещим голосом.
– С вами? – удивился я. – Борис Викторович, побойтесь бога, какая война с покойником? Ваш политический труп смердит на весь Петроград, а скоро засмердит на всю Россию.
Савинков сжал кулаки.
– Пусть так! Но стрелять я при этом не разучился.
– Да полно вам, – отмахнулся я от его слов. – В обозримом будущем вам не стрелять, а отстреливаться придётся. За вами объявлена такая охота, что вам, право, легче застрелиться самому, чем ждать каждую минуту пули со стороны.
Я поднялся с кресла. Взгляд Савинкова напоминал взгляд затравленного зверя. Во мне неожиданно проснулась жалость к этому, в общем-то, незаурядному человеку, потому я отказался от уже готовой сорваться с языка финальной фразы, ограничившись коротким «Прощайте!», и направился к выходу.
Провожавшая меня Зинаида Гиппиус сказала у двери:
– Вы, Михаил Макарович, поступили как последний негодяй, двери этого дома отныне для вас закрыты!
Что я мог ей ответить? Молча поклонился и вышел вон.
Глава шестая
– … Всё, что мы могли сказать по этому поводу, мы сказали, а теперь, извините, нам пора!
Этими словами Ёрш подвёл черту под коллективным разбором Мишкиных полётов. Делегаты большевистского съезда Ежов, Кравченко и Бокий поднялись с мест и покинули кабинет, притворив за собой дверь. В коридоре их окликнула Ольга, которая так дулась на Макарыча, что даже отказалась принимать участие в беседе:
– Мальчики, я с вами!
Хлопнула входная дверь. Теперь в комендантских апартаментах остались лишь я, Макарыч да Герцог. Жехорский сидел, глубоко погрузившись в кресло, и нервно поблёскивал оттуда глазами.
– Ты действительно считаешь, что Ёрш наехал на меня по делу?
Чтобы правильно понять вопрос требуется пояснить, откуда уши растут. Когда вчера за вечерним чаем Макарыч, как бы между делом, поведал нам (мне, Оле и Ершу – Герцог не в счёт) о своём рандеву с Савинковым, царившей на кухне идиллии враз пришёл конец. Вас никогда не поливали за горячим чаем холодным душем? Жаль, а то бы вы во всей полноте представили наше состояние – Герцог не в счёт.
– … Что я мог ей ответить? Молча поклонился и вышел вон.
Закончив рассказ, Макарыч с довольным видом потянул чашку с чаем к губам. Сидевшая с опущенными глазами Ольга резко встала, и, не глядя на рассказчика, покинула кухню.
– Чего это она? – справедливо приняв демарш на свой счёт, спросил смущённый Макарыч.
– А ты не понимаешь? – вскинулся Ёрш. – Да будь я на месте Оли – я бы тебе ещё и оплеух навешал!
– А не круто замешиваешь? – зло блеснул глазами Макарыч.
– В самый раз! – успокоил его Ёрш.
– А может, и ты хочешь мне оплеух навешать? – поинтересовался Макарыч.
Пришлось срочно вмешаться:
– Брек! Что вы, как дети?! Макарыч, остынь, Ёрш, не пори горячку!
Ёрш поднялся с места.
– Ладно! Может, я и порю горячку. Только пусть это подтвердят Кравченко и Бокий! Ты не возражаешь? – обратился он к Макарычу.
– Подключай, кого хочешь, – буркнул тот.
– Тогда, до утра!
Ёрш покинул кухню, и на ней воцарилось тягостное молчание. Потом Макарыч встал, и со словами «Спасибо за чай!» оставил меня один на один – Герцог не в счёт – с моими мыслями.
Разбор полётов продолжился утром в расширенном составе в моём домашнем кабинете. Ёрш нарочито вежливо попросил Макарыча повторить рассказ о встрече с Савинковым для вновь присутствующих. Тот сделал это с явной неохотой, потому рассказ получился блёклым, монотонным, но сути, понятно, не утратил. Позиция Ерша была мне предельно ясна, поэтому я следил за реакцией остальных.