Я должна идти. Я должна развернуться прямо сейчас и спасти свою задницу.
Как сказал папа, одиночество — единственный способ выжить здесь.
Какой-то предмет ударяет меня по ноге, и я проглатываю крик, прикрывая рот рукой. Дребезжание предмета привлекает мое любопытство, и я наклоняюсь вперед, ощупывая в темноте, пока не нащупываю холодный стержень. Липкая влага скользит по моим кончикам пальцев, и я поднимаю предмет, узнавая фонарик в своей руке.
Я включаю его.
Изуродованное лицо с рычанием наклоняется ко мне, и крик срывается с моих губ. Повинуясь инстинкту, я швыряю фонарик ему в лицо.
Руки обвиваются вокруг моей талии, и я отшатываюсь назад, падая на землю. Страх душит мое дыхание, и я плюхаюсь на живот, царапая грязь, чтобы убежать. Резкий рывок отбрасывает меня назад, гравий царапает мой живот.
Я брыкаюсь от Ярости, которая затягивает меня глубже в пещеру.
— Ты моя, сука, — рычит он.
Размахивая руками, я дотягиваюсь до пролетающего мимо валуна и крепко хватаюсь.
Разъяренный спотыкается, его хватка ослабевает, и я отползаю от него.
Неприятное рычание гремит в моей голове, когда Рейтер ныряет ко мне.
Огонь пробегает по моей коже головы, когда он хватает меня за волосы.
Я хватаюсь за его руку, зарываясь пятками в грязь. Острые камни и гравий врезаются мне в спину, в то время как стены вокруг меня раскрываются, превращаясь в пещеру, и давление на мой череп спадает. Перекатываясь вперед, я поднимаюсь на ноги и карабкаюсь к темному туннелю передо мной.
Бешенный, который затащил меня сюда, встает передо мной, блокируя выход.
Я отступаю от него и осматриваю окрестности, чтобы обнаружить еще двух Рейтов, приближающихся ко мне.
Крики становятся громче, и я мельком замечаю тела, развешанные вдоль стен, похожие на жутких марионеток. Окровавленные женские торсы, без голов или конечностей.
Ощущение холода заполняет мою грудь, в то время как тошнота булькает в животе. Каждый вдох требует больше воздуха, и мое горло горит от внезапной сухости.
Окружающие палатки и одеяла говорят мне, что это был улей, который, должно быть, наткнулся на карман, заразив каждого из них. Судя по их способности разговаривать и охотиться стаями, я бы предположила, что они прошли вторую стадию — стадию психопатов, когда убийства могут быть как целенаправленными, так и исключительно для собственного развлечения.
Болезненный крик привлекает мое внимание к Анне, лежащей в ловушке под Рейтером, который оседлал ее. С нее сняли лифчик, и Разъяренная женщина одной рукой сжимает грудь, а в другой сжимает кровавую массу, похожую на сердце. Он размахивает им над ней, кровь капает на ее обнаженную кожу, затем опускает студенистую массу к ее рту, как будто хочет, чтобы она поела.
Ред лежит без сознания, а брюнетка привязана к столбу под туловищем, кричит и брыкается. Поскольку она уже беременна, я предполагаю, что ее убьют ради еды.
За пронзительными криками слышится долгий гудящий звук, похожий на агонизирующий вопль бесконечной муки. Мои глаза следуют за звуком к бледному, тощему телу обнаженной женщины, привязанной к стене пещеры. Ее большой, выпуклый живот пульсирует жизнью, выступы под ее кожей вызывают прилив тошноты от моего желудка к задней части рта. Форма неестественная — слишком большая для ее худощавого телосложения. Молочно-белый цвет ее глаз и пятнистость кожи указывают на прогрессирующую стадию инфекции.
Они вернули нас в свое гнездо.
Мое сердце выпрыгивает из груди, колотясь в горле. На земле передо мной пистолет Реда. Я бросаюсь вперед и прицеливаюсь в Рейта, блокирующего выход. Звук щелчка посылает волны ужаса по моим мышцам, и я бросаю бесполезный пистолет.
Я осматриваю землю в поисках чего-нибудь. Чего-нибудь, что я могу использовать в качестве оружия. Отступая все дальше от приближающихся Рейтеров, что-то ударяет меня по пятке, и я опускаю голову к телу пожилого мужчины, чьи пустые глаза и жужжащие вокруг него мухи — верный признак того, что он мертв. Возможно, один из мужчин из их лагеря. Вид его обнаженной грудной клетки посылает дрожь по моему позвоночнику, но в его руке нож, которым я размахиваю, держа перед собой, как Рейтер, который довел меня до крайности. Мои руки дрожат. Без сомнения, он видит мой страх. Вероятно, чувствует его в воздухе.
Губы Бешенного растягиваются в злобной ухмылке, обнажая ряд зубов, которые едва держатся на деснах.
— Никуда не денешься. Он говорит так, как будто у него рот набит шариками.
Я бы все отдала чтобы получить свою перевязь прямо сейчас.
— Остановись! Пожалуйста! Приглушенный крик Анны эхом отдается у меня за спиной, и я задаюсь вопросом, не набила ли Бешенная ей рот окровавленным органом.
Колючий Зуб бросается на меня, и я напрягаю мышцы для удара.
Я замахиваюсь на него, рассекая лезвием его живот, вызывая чуть больше, чем хрюканье.
Второй Рейтер следует за ним по пятам, но прежде чем я успеваю взмахнуть клинком, Коряво-Зуб шипит и впечатывает его в стену, в какой-то извращенной попытке доминировать.
Мое внимание переключается между двумя дерущимися и третьим, чьи глаза отслеживают меня, но он не приближается.
Все еще держа свой клинок наготове для удара, я наблюдаю как Коряво-Зуб откусывает ухо второму Рейту, прежде чем снова обратить свой взор на меня.
Он снова бросается на меня.
Уклоняясь от второго удара, он хватает меня за запястье, и мы боремся за контроль над ножом.
Стиснув зубы, я напрягаю мышцы, чтобы противостоять давлению на руку, направляющую нож к моему горлу.
Его тело прогибается, когда Рэд запрыгивает ему на спину, отводя его руку от моей шеи. Другой разъяренный обхватывает пальцами ее горло и стаскивает ее с себя, но она дает мне преимущество, и я поворачиваю лезвие, погружая сталь в горло Клыкастика.
Руки взлетают к его шее, он кашляет и падает на бок.
Я протягиваю руку, чтобы вытащить лезвие из его плоти, пока он пытается дышать, и вскакиваю на ноги. Бешенный охвативший Рэд, срывает с нее рубашку спереди. Однако, прежде чем я успеваю добраться до него, третий Рейтер наносит мне удар сбоку — удар, который выбивает воздух из моих легких, — и мой позвоночник ударяется о каменный пол, выбивая из груди вздох.
Его руки обвиваются вокруг моего горла, и звезды взрываются в моих глазах от его удушения. Чернота просачивается по краям, когда мой обзор начинает сужаться, и первые приступы настоящего страха ударяют меня в живот.
Здесь я собираюсь умереть.
Так же быстро, как и появилась, сила на моей шее ослабевает. Чернота уступает место ясности.
Он поднимает голову, как будто что-то слышит.
Втягивая воздух, я отталкиваю его руку и наблюдаю, как дергается его нос.
Он что-то чует.
Пятясь от меня, он прекращает атаку, и я откатываюсь в сторону, чтобы перевести дыхание.
Я вижу, что другой Рейтер оставил Рэд лежать на земле и дергает за обрывки ее рубашки, чтобы прикрыть.
Анна больше не кричит, и я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, как Бешкнный, который ее прижал, отступает вместе с остальными. Они с шипением обнажают зубы, и я слежу за направлением их взгляда ко входу в пещеру.
Неуклюжий силуэт выступает вперед.
Если бы я не узнала его, я бы подумала, что гораздо более крупный хищник пришел, чтобы заявить о своих правах. Но я знаю мужчину, шагающего к нам, плечи ссутулены, губы растянуты в оскале, как будто кто-то нассал ему во флягу.
Рис.
По обе стороны от него стоят Ригс и Скарбой, тихий парень, который стоял на страже у комнаты Риса.
Я еще раз мельком вижу Рейтеров, которые не бросаются на него, когда он входит в пещеру. Они вообще не нападают, а стоят рыча и щелкая зубами.
Пересекая пространство, Рис останавливается передо мной и не глядя на меня, тянется к моей руке. Я беру ее, позволяя ему оттащить меня к стойке.
— Тебя укусили? — спрашивает он, не сводя глаз с трех Рейтеров, тревожно расхаживающих в углу.
— Нет.
— Только они трое?
— Да.
Он оглядывает меня с ног до головы, и по какой-то причине его оценка оставляет за собой след стыда. Без сомнения, он знает, для чего нас сюда привезли, и хотя мне должно быть все равно, что он думает, я чувствую, как жар смущения обжигает мои щеки. Не за то, что они планировали сделать, а потому, что я не могла остановить их сама.