Итак, новая задача к постоянно растущему списку Мэри Энн — научить Викторию уважать другие расы. Хотелось бы верить, что Райли не нужны такие уроки. Если же нужны, она преподаст их и ему тоже. Они не будут никого убивать без крайней на то необходимости.
«Без крайней необходимости? Кто ты?» — снова задалась она вопросом. И как она собиралась научить чему-то вампира и оборотня, они ведь были куда старше ее, и у них был огромный жизненный опыт, который она не могла даже вообразить?
— Когда же он проснется? — неожиданно спросила Виктория.
Мэри Энн заставила себя подумать о другом.
— Думаю, когда его тело будет готово к этому. Отдых исцеляет.
— Я бы хотела… хотела бы обратить его в вампира. Тогда его кожа стала бы несокрушимой.
Серьезно, ей нужно выкинуть это слово из своего словаря. Кожа вампира может быть сожжена с помощью je la nune, кажется, так Эйден называл его. Еще он говорил, что je la nune — это огонь, погруженный в кислоту, завернутый в яд и усыпанный радиацией. Или что-то в этом роде. Именно это находилось в кольце Виктории.
До чего же болезненный способ умереть. Мэри Энн не была уверена, что Эйден предпочтет его нескольким порезам и ушибам, которые у него были.
— Знаешь, он собирается умереть? — мягко спросила Виктория. Она опустила голову на грудь Эйдена, будто слушая его сердцебиение. Шелковистые черные волосы рассыпались по плечам и спускались на руку, которую она положила на живот Эйдена. Вместе они были похожи на рекламу модных духов. — Он уже сказал тебе?
— Что сказал? Все люди умирают.
— Нет. Он умрет. Скоро.
Поначалу Мэри Энн могла только моргать, уверенная, что ослышалась. Потом, когда слова дошли до нее… Он скоро умрет… Они стали чем-то настоящим. Во рту все пересохло, руки и ноги задрожали и сердце ухнуло.
— Откуда ему знать, что он умрет?
— Одна из душ в нем — медиум. Предсказатель смерти.
— К-когда это случится? Как это произойдет?
— Нож в сердце. В остальном, насчет времени… он этого не знает. Только то, что это будет скоро, я уже говорила.
Скоро. Насколько скоро? День? Неделя? Год? И нож в чертово сердце? Господи Боже. Даже хуже, чем смерть от je la nune. Ему, в самом деле, нужна несокрушимая вампирская кожа.
Почему он не рассказал ей?
— Почему ты не можешь обратить его?
— Были попытки обращения людей в прошлом. Ни одной успешной.
— Мы не можем…?
— Предотвратить это теперь, когда мы узнали? — Виктория засмеялась без всякого намека на веселье. — Нет. Видимо, это только все осложнит. Он сказал, что однажды предсказанную смерть нельзя предотвратить, нельзя изменить результат, только способ его достижения. И если вмешаться, последствия будут еще более мучительные.
Эйден. Скоро. Умрет. Нет! Слезы жгли ее глаза, стекая по щекам.
— Как он живет, зная все это? — Не надо так говорить. Можно что-то сделать. Конечно же можно.
— Я не знаю. Но не думаю, что я бы смогла. Он человек, и все же он сильнее, чем я когда-либо была. — Она чертила что-то на его сердце, но Мэри Энн была слишком далеко, чтобы сказать, что именно. Впрочем, если бы ее спросили, она предположила бы, что то же самое, что Виктория рисовала на столе в кафетерии.
— А ты уверена, что не можешь превратить его в вампира? — Должен быть способ спасти его.
— Уверена. Наша кровь… отличается от вашей и в больших дозах, которые нужны, чтобы обратить кого-то, приводит людей к безумию и смерти. Иногда и вампир, который пытается обратить человека, умирает, но никто не знает почему.
Эйден ни за что не рискнет жизнью Виктории. Это она точно знала.
— Тогда как же ты стала вампиром? — Вопрос прозвучал прерывисто и хрипло.
— Я родилась такой. Видишь ли, мой отец был первым обратившимся. Он пил кровь, будучи человеком, и медленно обращался. Его кожа уплотнилась, и все уступило голоду. Его тело больше не старело. Его доверенные люди и их женщины, как и он, пили кровь, и они тоже изменились. Тогда у него были любимые животные, волки, пили и они. Они тоже изменились, хоть и стали агрессивными. Только их потомки, как Райли, как видишь, способны принимать человеческую форму.
— А почему Эйден не может пить ту кровь, которую пили твой отец и его люди?
— Он пил из людей, Мэри Энн, и тех людей давно уже нет. Пыль в могилах.
— Но если Эйден выпьет из людей… может быть…
— И это пытались сделать. И тоже неудачно.
Так что же это? Они просто сдадутся и будут смотреть, как Эйден вскоре умрет? Нет. Совершенно точно нет. Она отказывалась. «Должен быть способ спасти его», — подумала она снова. — «Пожалуйста, пусть будет способ спасти его».