Так он не выдумал этот вой. Райли, должно быть, недалеко.
— П-прости, дружище, — услышал он слова Шеннона.
Его веки распахнулись, и он увидел, как Шеннон приседает на кровать рядом с ним, его черты лица были напряжены от беспокойства.
— Н-не хотел звать Дэна, но не з-знал, что еще делать. Ты реально был не в себе. Никогда не видел тебя т-таким.
— Не переживай из-за этого. — Он моргнул, чтобы сконцентрировать взгляд. — Сколько времени?
— Около половины одиннадцатого.
Так поздно? Ого. Райли и в самом деле будет здесь в любую минуту. Как теперь Эйден выберется наружу? Он знал, что Дэн будет проверять его в течение ночи. Видимо, именно это и делают люди, когда заботятся о тебе — проверяют. Это было ново и замечательно, и все же было адом общественной жизни.
Что-то лязгнуло у окна, и оба — Эйден и Шеннон — повернулись. Стекло приподнялось, и Райли плавно влез внутрь. На нем был черный костюм, он был чисто выбрит, а его волосы идеально уложены торчком. В руках он сжимал то, что выглядело, как чехол для одежды.
— Шеннон, — поприветствовал он скупым кивком.
Шеннон, который уже привык к ночным посетителям Эйдена, кивнул в ответ.
— Райли.
— Я ненадолго украду нашего парня.
Шеннон нахмурился.
— Он п-приболел, ему н-нужно отдыхать.
Теперь нахмурился Райли и бросил пристальный взгляд на Эйдена.
— Приболел? Опять? Как?
— Опять? — Шеннон перевел взгляд на Эйдена. — Когда ты б-болел до этого? В чем была проблема?
Ах да. Эйден не объяснил — точнее, не солгал, как планировал, поэтому Шеннон понятия не имел, какие сомнительные вещи происходили с ним.
— Шеннон, — произнес мелодичный женский голос из-за окна. Пришла Виктория. — Ты устал и должен пойти поспать.
— Поспать, — пробормотал парень, зевая. — Да, я очень устал. — Он залез на верхнюю кровать и лег. Через несколько секунд он мягко храпел.
«Столько власти в одном тонком голоске», — подумал Эйден. Она щедро пользовалась им, но всегда на благо ему, поэтому он не хотел жаловаться. Хотя часть его боялась, что однажды она применит этот голос к нему. Как он будет бороться с принуждением, если, например, разозлит ее, и она прикажет ему совершить что-нибудь трагическое?
Не думай ни о чем подобном. Она заботится о тебе.
Он обвинил лекарства в своих неправедных мыслях.
Снаружи она сделала шаг, второй назад, оставаясь в лучах света, льющихся из комнаты. Ее темные волосы были уложены на макушке, заметил он, и несколько локонов обрамляли бледное лицо. Глаза были обведены черной подводкой, а веки усыпаны черными блестками. И его любимое — ее кроваво-красные губы.
Насколько он мог видеть, на ней был черный шелковый наряд на тонких бретельках, с глубоким вырезом. Новая любимая вещь, подумал он. Ему понравились даже металлические обручи на ее бицепсах, похожие на тонкие, усыпанные драгоценностями змеи.
От нее захватывало дух.
Моя. Мысль была его собственной, и больше ничьей. Потому что она принадлежала ему.
— Эйден, — произнес Райли, привлекая его внимание. — Ты приболел?
Эйден кивнул, и ему пришлось моргнуть из-за нового приступа головокружения. Глупые таблетки. Он объяснил, что произошло, что с ним сделали, как накачали его лекарствами.
Райли потряс головой.
— Я все равно не понимаю, как ты справляешься со всеми этими голосами. Но не убивайся из-за этого. Один промах за сколько? Год или даже больше? Это повод отпраздновать. Ну, ты понял, в особняке вампиров. Например, сейчас.
По крайней мере, волк не рычал на него.
— Помоги ему одеться, я позабочусь о том, чтобы Дэн держался подальше от этой комнаты остаток ночи, — сказала Виктория со своего наблюдательного пункта за окном, а потом ушла.
Райли распаковал сумку, которую держал в руках.
— Я всерьез надеюсь, что ты не заставишь меня делать всю работу.
— Я тебя умоляю, я скорее умру, чем дам к себе притронуться. — Эйден встал и почти упал обратно на кровать, настолько были слабы его колени, но он умудрился остаться в вертикальном положении и протянул руки. Ему всучили несколько предметов одежды.
Он быстро оделся и понял, что надел костюм, почти как у Райли. Черный, шелковый и дорогой. Он расчесал волосы, почистил зубы и широко раскрыл руки, молча приглашая к осмотру.
— Лучше, но это еще не все. — Райли протянул открытую ладонь.
Эйден взглянул на то, что лежало в ней, и даже отступил назад.
— Нет. Ни за что.
— Ты должен.
На свету ярко мерцало блестящее кольцо — кольцо Влада. Как ни крути, плохая идея.
— Церемония коронации будет через тринадцать дней и…
— Тринадцать дней, — перебил он. Оно казалось чем-то важным и интимным. — Так зачем надевать его сейчас?
— Как символ твоей власти.
Власти? Бога ради. У него не было власти. Не такой, которая имела бы значение.
— Нам пора, — неожиданно сказала Виктория, снова стоя за окном. — Все ждут.
Райли выгнул бровь и подбросил кольцо.
— С церемонией или без, ты король, а король вампиров всегда носит это кольцо. Без него твои подданные не воспримут тебя всерьез, и поскольку ты человек, тебе все равно придется тяжко.
— Благодарю за экстренные новости. — Я не хочу быть королем, подумал он, но неохотно взял двумя пальцами маленький ободок и водрузил на место. Огромный опал уставился на него, отбрасывая разноцветные лучи во все стороны. Его затуманенный разум мог вечно изучать эти отблески и так же безуспешно.
Он наденет сегодня это кольцо, потому что для них он был королем. Согласно их законам, а он знал только один из них, убив короля, он сам становился королем. Правда, Эйден планировал назначить кого-нибудь на эту должность, кого-то достойного, компетентного и подготовленного. И очень скоро. До того, как его убьют.
— Идем. — Райли подтолкнул его, и он споткнулся на пути к открытому окну.
Прохладный воздух окутал его, как только он вылез наружу и зашагал к темно-синему седану, который был спрятан через несколько дворов от ранчо. Без сомнений, украденному. У них не было своей машины, поэтому Виктория «одалживала», когда ей нужно было куда-нибудь поехать. Вернее, когда нужно было отвезти куда-нибудь Эйдена. Пока они шли, пели сверчки и выли волки.
— Сегодня вечером разгуливают гоблины, — объяснил Райли, усаживаясь на водительское сиденье. — Хотя их становится все меньше, и скоро их можно будет обуздать.
Гоблины. Маленькие монстры, которые любят полакомиться человечиной. Эйден еще не встретил ни одного, но слышал истории об острых зубах, разрывающих человеческую плоть, как нож масло. Неудивительно, что он хотел отложить знакомство настолько, насколько возможно.
Эйден и Виктория разместились на заднем сиденье. Она хотела сесть вперед, на пассажирское место рядом с Райли, но Эйден схватил ее руку и потащил за собой. Она могла бы воспротивиться, но, молча, уступила.
Как только они выехали на дорогу, она вытащила бутылек одеколона из бардачка и побрызгала Эйдена сверху донизу. Вскоре он начал задыхаться в душистом тумане, наполняющем воздух.
— Достаточно, — произнес он, размахивая рукой перед лицом.
— Так нужно. Поверь мне, ты не захочешь пахнуть как Фэй, когда встретишься лицом к лицу с моим народом.
— Я все еще пахну им?
— Да, — одновременно ответили они с Райли.
Великолепно. Не в лучшей психологической форме и дурно пахнущий. Что за ночка!
— Так где Мэри Энн?
— Дома, — сказал Райли, в его тоне читались все оттенки ярости. Чего-то подобного Эйден ждал с самого прибытия волка. Значит, Эйден только что открыл большую банку дерьма. — Ей незачем быть втянутой во все это. К тому же, она взяла какие-то книги в библиотеке и сейчас читает их, надеется изучить все, что можно, о ведьмах. И говоря о Мэри Энн, — его голос повышался с каждым словом, — какого черта ты толкал ее весь день?
Да, дерьмо.
— Уверен, что ты спрашивал ее, и уверен, она объяснила, что я учу ее защищаться.