— Да, — ответил он, но прозвучало неубедительно. — Я тоже не хочу заходить. Давай поболтаем о чем-нибудь еще. Я спрашивал Эйдена, но теперь хочу спросить у тебя. Почему ты выбрала его обучать тебя самозащите? Почему не выбрала меня?
Это сейчас имеет значение? подумала она. Но вместо того, чтобы запротестовать, она ухватилась за смену темы, как за спасительную соломинку. Это было нормально. И говорило о том, что ему все еще не все равно.
Она могла бы солгать, спасти клочья своих чувств от большей боли, но она не стала этого делать.
— Я выбрала Эйдена, потому что знала, что не смогу сконцентрироваться, если обучать меня будешь ты. Мне бы захотелось прикасаться к тебе, или чтобы ты касался меня. Мне бы захотелось поцеловать тебя. И мне было бы все равно, о чем бы ты говорил мне.
Он немного расслабился и одарил ее полуулыбкой.
— Тогда ладно. Ты сделала верный выбор.
Она тоже слегка расслабилась. Эта улыбка, настолько искренняя… Он не одаривал ее такими вечность. Но и эта улыбка расстроила ее, потому что она вспомнила кое-что, о чем отчаянно хотела его спросить.
— Ответь мне на один вопрос.
— Идет.
Ты уверена, что хочешь этого? Вероятно, придется поцеловать на прощание это недолговечное хорошее настроение. Да. Ей придется, она должна знать.
— Что у вас с Лорен?
Ага. Пока-пока, хорошее настроение. Он растерял даже намек на счастье, снова нахмурившись.
— Почему ты спрашиваешь?
Такого ответа было достаточно.
— Просто скажи то, что мы оба знаем, ты собираешься сказать. — Пожалуйста, не говори.
Под глазом дернулась жилка.
— Мы с Лорен когда-то встречались.
Хоть она и подозревала, все же новость была сокрушительной. Как она — предположительно, Опустошитель — собиралась соперничать с такой сильной, великолепной вампиршей? Она просто-напросто не могла.
— И давно вы разошлись? — Пожалуйста, скажи, что много лет назад.
— Давай не будем об этом, Мэри Энн.
— Скажи.
Он вздохнул.
— Мы расстались незадолго до того, как я приехал в Кроссроудз. Мы все равно не собирались встречаться дальше. Влад обещал ее другому.
Желудок скрутило…
— Так я девушка для утешения?
Он клацнул зубами на нее, совсем как волк.
— Мэри Энн. Ты встречалась с Такером, когда я попал сюда. Мне стоило бы спросить тебя, не парень ли я для утешений.
Хорошая точка зрения. Ладно, она могла отпустить этот страх. Она прошла к нему и устроилась рядом с ним на ступенях.
— Почему же вы, ребята, расстались?
Его зеленые глаза пригвоздили ее к месту.
— Ты в самом деле хочешь знать?
О, Боже. Нет.
— Да.
— Мне не нравилось, что она в опасности, а она всегда кидалась прямиком в нее.
Совсем как Мэри Энн, когда отправилась в город в одиночку. Только вот Мэри Энн была человеком, и ее кожа была уязвима. Просто перейти улицу для нее могло быть опасным. Вообще-то, она никогда не чувствовала себя ближе к смерти, чем тогда, ее надежды и мечты превратились в пепел.
— У тебя все еще есть чувства к Лорен? — мягко спросила она.
— Нет.
Слишком быстрый ответ? Боже, она ненавидела это. Ненавидела свои сомнения. Ненавидела Лорен, несмотря на то, что вампирша была только мила с ней. И под «мила» она имела в виду, что Лорен не заколола ее.
У тебя все еще есть чувства ко мне? Она хотела спросить, но не стала. Не могла. Ответ мог стать последним гвоздем, забитым в ее гроб. Он скажет «да», но она услышит в его голосе «но». Она знала, что услышит.
— Что ж, опасность — это то, что тебе предстоит преодолеть, Райли, — сказала она так, будто они все еще были вместе, и между ними не стояло огромное и жирное «может быть». — Ты не можешь все время спасать мир. Ты не можешь делать этого в одиночку. Тебе придется принять помощь. Иногда это единственный способ выполнить поставленную задачу.
— Я знаю. Но это не значит, что мне это должно нравиться, — пробурчал он.
По крайней мере, он не отказывал ей. Это уже прогресс, верно?
— Я хочу, чтобы ты прямо сейчас пообещала мне, что ты никому не скажешь, и я имею в виду никому, ни Эйдену, ни Виктории, об этой ситуации с опустошением, — скомандовал он. — До тех пор, пока я не найду способ, как сдержать тебя или обратить то, что происходит.
Но сможет ли он? Он уже признался, что Опустошители умерли, когда другие пытались сдержать их. Нет, не так. Он признался, что Опустошители умерли во время экспериментов.
— Ладно? — настойчиво потребовал он.
Время признания. Она встала, больше не в силах сидеть, и переступила с ноги на ногу, скручивая край своего свитера.
— Я не скажу. — Она задержалась, стоя к нему спиной. — Но… есть кое-кто, кто все знает.
Зашуршала одежда, затем твердые пальцы легли ей на плечи и развернули ее. Райли сложился пополам, и Боже, он выглядел готовым совершить убийство.
— Кто?
Просто скажи ему. Сорви пластырь.
— Ведьма. Мария. Та, которую я видела в городе. Та, которая… приходила в школу сегодня утром и сказала, что чувствовала, как я подпитывалась ею.
Зрачки расширились-сжались. Расширились-сжались. Как пульс.
— Почему ты не сказала мне? Черт, Мэри Энн. Я мог бы выследить ее.
И что с ней сделать?
— На тот момент я не понимала, что она имеет в виду.
— Она могла убить тебя! — Так же быстро, как и взорвался, он расслабился. Его голова задумчиво наклонилась набок. — Почему она не убила тебя?
— Я не знаю. Она не осталась, чтобы объяснить ход своих мыслей.
Время в несколько ударов сердца прошло в тишине. Затем:
— У кое-кого, оказывается, длинный язык, — произнес он сухо, без намека на возбуждение.
— Мне казалось, тебе нравился мой язык, — ответила она, поддев камешек мыском теннисного ботинка. Прошу, тебе же нравился мой рот.
Он тихо засмеялся, и этот звук согрел ее.
— Нравится.
Слава Богу. Ее колени почти подогнулись — и могли подогнуться, если бы он не обнял ее за талию, поддерживая и прижимая ближе.
— Знаешь, чего я хочу? — спросил он нежно.
Она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом, и затрепетала.
— Скажи.
— Пойти с тобой на свидание. На настоящее свидание. Только ты и я. Ни войны, ни преследований, ни поиска ответов. Только мы вдвоем, чтобы узнать друг друга ближе.
Да, пожалуйста.
— Мне нравится, — сказала она с прерывистым вздохом.
— Скоро, как только о ведьмах позаботятся, именно это мы и сделаем. — Под конец его голос приуныл, будто он не думал, что это возможно. Будто один из них уже будет мертв к тому времени.
Возможно, он не понимал, что убивает ее этим. Дергая ее то в одну сторону, то в другую, то давая ей надежду, то разрушая ее.
— Неа. После ведьм нам придется начать искать родителей Эйдена. — Напоминание и для Райли, и для нее. Эйден все еще был их другом, и у них был долг.
— Нет. — Райли покачал головой. — У Эйдена пока не будет времени искать своих родителей. Ему нужно посещать собрания вампиров, принимать законы, выносить наказания. И только потом он сможет сконцентрироваться на своих родителях.
— Такими темпами ему придется бросить школу, — сказала она. И ей тоже.
— Не. Скоро все устаканится.
— И, может быть, тогда мы сможем пойти на второе свидание. — Она скрестила пальцы. Если честно, на самом деле между ними нет ничего определенного. Разве не так? Они могут пойти на свидание, а могут и не пойти. Она может быть Опустошителем, а может и не быть. Она скрестила пальцы и за это тоже.
Он тихонько засмеялся, но и в этом не было больших гарантий, чем в его последних словах.