Если ей придется собрать всех ведьм в округе и самой созвать встречу, она это сделает. И она… эй, подождите. Ее глаза широко распахнулись, мысли в голове закрутились. Может, она смогла бы сделать это. А если она использует свои… способности, чтобы учуять магию и найти ведьм, вроде как последует по своей собственной желтой кирпичной дорожке, и загонит их в то же место?
Наконец-то появилось «а если», которое пришлось ей по нраву.
Хотя можно ли рассчитывать на самостоятельный созыв встречи? Или она всего лишь наживет гнев нескольких очень могущественных женщин?
Стоит попытаться, подумала она. И, кроме того, она уже заслужила их гнев. Итак, следующий вопрос: когда начинать? Эйден будет занят большую часть вечера; у него была встреча со своим терапевтом и ужин на ранчо Д и М. Но Райли, Виктория и даже Лорен могут ей помочь. Они все равно собирались встретиться, но если Мэри Энн поступит по-своему, она смогла бы найти ведьм, позвать своих друзей и забрать их. Конечно, Виктория и Лорен могут заинтересоваться, каким образом Мэри Энн теперь способна чувствовать ведьм, а Райли говорил ей никому не рассказывать о своей новой способности. И по очень веской причине.
Дерьмо. Виктория и Лорен вне игры. Мэри Энн придется положиться только на Райли. Ее желудок сжался. Он явно был снова зол на нее. После всего, что было, она не рассказала ему о возможном убийстве Эйдена. Говоря о расставании с ним, она не шутила, и девушка не передумает. Только бы не заплакать. Это ведь не значит, что им придется избегать друг друга. Не значит, что они не могут вести себя цивилизованно. Они могут по-дружески сотрудничать, чтобы спасти свои жизни. Ведь так? Да, они смогут. И в следующий раз, когда она увидит его, то скажет ему об этом. Даже накричит на него, если придется.
Он приказал своим братьям — волкам с белоснежной и золотистой шерстью, что преследовали их с Пенни той ночью — проводить ее домой после школы и ушел. Куда он направился, она не знала. Спросила об этом братьев, но они проигнорировали ее, просто продолжая идти рядом.
Теперь она закрылась в доме от этих двух, прежде чем они проскочили в парадную дверь. Ее папа с трудом выносил Райли. Она ни в коем случае не будет знакомить его еще с двумя волками, которых, к тому же, она даже не знала, и которые, очевидно, не хотели, чтобы их узнавали.
— Сколько вам лет? — спросила она обоих после того, как они отказались говорить о том, где Райли.
Никакого ответа.
— У вас с Райли одни и те же родители?
Никакого ответа.
— Вас беспокоит смертельное проклятие, которое наложено на него?
И снова ничего.
Наконец, она отказалась от попыток узнать что-либо. Ее отношения с их братом закончились — серьезно, не плачь — так что, конечно, они ненавидели ее и ничего от нее не хотели.
Она вздохнула. Ее папа все еще был на работе, дом стоял в тишине. Мэри Энн взбежала по ступенькам, дальше по коридору в свою спальню. Брызги всех цветов смешивались вместе и образовывали яркую радужную дымку. Обычно она находила в этом утешение, но не сегодня.
Подойдя к столу она вытащила телефон из рюкзака и присела.
«Ты в самом деле собираешься сделать это?»
Прошло мгновение, прежде чем она кивнула. О да, она собиралась. Другого пути не было. Она только набрала первое слово в сообщении, звонил домашний телефон. Нахмурившись, она склонилась к нему на край стола и взглянула на номер звонившего. Пенни.
Пусть она и чувствовала себя изможденной, Мэри Энн ответила.
— Привет.
— Привет. Ты убежала сегодня из школы до того, как я смогла поговорить с тобой.
— Прости. Я просто… — Что? Сказать правду не вариант.
— Я почти не вижу тебя. То есть, если только ты не удираешь из дому. Что подводит меня к причине моего звонка. — В тоне Пенни было столько ликования, что у Мэри Энн не было сомнений, о чем думала ее подруга.
— Я не могу снова удрать, — солгала она, и тут же возненавидела себя. Честность ценилась, но она не хотела вовлекать Пенни в сегодняшнюю охоту. — Мне нужно отдохнуть. — А вот это правда. Отдых ей нужен, но она его не получит.
— О. Ладно, очень жаль, потому что я слышала, большая толпа ребят собирается показаться сегодня ночью в городе.
Мэри Энн застонала.
— Это небезопасно.
— Веселье таковым никогда и не было.
— Ты пойдешь?
— Неа, если ты останешься. Малыш…
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Немного. Просто это больше не только утреннее недомогание, но и вечернее тоже. И зацени. Мне кажется, я видела сегодня Такера.
Мэри Энн выпрямилась, навострив уши.
— Я тоже. В смысле, вчера, но я не была уверена.
— Мне знакомо это чувство. Он был среди деревьев, когда я возвращалась из школы. Он даже не потрудился придти и поговорить со мной, ублюдок. И так быстро ушел, что вначале было сложно сказать, был ли это он на самом деле.
Что же он делал, скрываясь в засаде? После нападения вампиров он поклялся держать себя в руках.
— Просто… будь осторожна. Ладно?
— Буду. Люблю тебя, Своевольная Мэри.
— Тоже тебя люблю, Пенн.
Повесив трубку, Мэри Энн увидела краем глаза один из шоколадных батончиков. Ее рот не наполнился слюной, но она обнаружила, как срывает обертку, поднимает шоколадную палочку и подносит к носу, нюхая. Ни единого голодного спазма, ни слюны.
Она ничего не ела почти неделю. Ну, кроме того случая, когда откусила кусочек Сникерса, но это не в счет, раз уж она тут же извергла все обратно. Перед Райли. Как унизительно. «Его мнение ничего не значит. Он все равно не будет твоим. Не плачь.»
Она сглотнула ком в горле, отложила шоколадный батончик и снова взяла свой мобильник. Трясущимися руками она допечатала сообщение Райли. Он редко пользовался телефоном, но ее это не заботило. Его проблемы, если он не заметит ее сообщение.
«Через два часа иду охотиться на ведьм. Идешь со мной или нет — решать тебе. В любом случае, иду без остальных.»
Хорошо это или плохо, она должна попытаться найти их, и ей нужно уйти до того, как домой вернется папа. В таком случае она сможет оставить ему записку «занимаюсь с друзьями, буду поздно», и ей не придется терпеть испанскую инквизицию.
«Ты, в самом деле, собираешься сделать это?»
Да, подумала она снова. Она собиралась. И хоть она еще сильнее задрожала, но нажала «отправить».
***
Эйден снова лежал на кушетке доктора Хеннесси в затемненной комнате, на заднем плане играла та же успокаивающая музыка. Он ждал… жаждал вопросов…
— Ты принимал сегодня лекарства? — спросил его доктор.
— Да, — солгал он.
— Раз так, почему твои зрачки не расширены?
— Я не знаю. У меня нет медицинского образования.
«Здорово ты его», — произнес Калеб, мысленно давая ему «пять». Джулиан засмеялся.
«Веди себя хорошо», — предостерег Элайджа. — «Нужно действовать осторожно».
— Ты любишь своих душ, Эйден? Поэтому ты отказываешься от моей помощи?
Помощи? Ха! В этот раз Эйден решил ответить этому человеку честно.
— Вообще-то, доктор Хеннесси, мне просто не нравитесь вы.
— Вижу. — Казалось, доброго доктора это не волновало.
— Что вы делали со мной в прошлый раз, когда я был здесь?
— То же, что и всегда. Говорил. Слушал.
Вряд ли.
— И вы собираетесь говорить и слушать меня и сегодня тоже?
— Конечно. Мистер Ривз очень доволен твоими результатами. Он говорит, что теперь ты ладишь с другими парнями на ранчо. Он говорит, ты выполняешь школьные задания и даже производишь впечатление на своих учителей. Но еще он говорит, что ты продолжаешь говорить сам с собой, и ты, и я — мы оба знаем, почему это происходит, Эйден. Разве нет?
Он напрягся, несмотря на то, что мягкий диван под ним просил его расслабиться.
— Вы скажите мне. — Ему скоро придется действовать. Он не мог рисковать и быть втянутым в это снова. Кто знает, что будет делать доктор.