— К тому же, Нейтон не встречается с людьми. Никогда, — продолжил Райли. — Поэтому каждая женщина здесь глазеет на него, как на конфетку. Они хотят то, что инстинктивно знают, не могут получить.
— Некоторые глазеют на Максвелла, — сказала она, чувствуя странную необходимость защитить золотистого волка. — И на тебя, конечно, тоже.
— Они не во вкусе Макса, поэтому видят его, как есть. И я не заметил никого, кто бы смотрел на меня, кроме тебя.
Она провела пальцами по его рукам и пожалела, что они не были одни, чтобы она могла сказать ему, как он красив внешне и внутренне, а потом поцеловать его и ощутить вкус, максимально используя отведенное им время.
— Мы уходим? — спросила Мэри Энн, изо всех сил стараясь не казаться полной надежд. У них была цель, в конце концов. И при том очень важная.
Его вздох взъерошил ее волосы.
— Да. Ведьмы держатся подальше. Они знали, что мы придем.
Она не будет испытывать из-за этого чувство вины. Не сильно.
— Почему бы просто не сразиться с нами?
— Не знаю. Вероятно, они что-то планируют. Может быть, ищут свою подругу.
Она напряглась против воли. Что если они преуспеют? Что будет, если ее группа потеряет свой единственный козырь? Ничего хорошего, это уж точно.
— Не переживай, — произнес Райли. — Они не найдут ее. Они не умеют брать след, как волки.
Она медленно расслабилась. Ты больше не можешь ничего здесь сделать. В порядке исключения развлекись, пока не стало слишком поздно. Она извернулась в его руках, поднялась на носочки и прижалась губами к его губам. Нежно, сладко… и мало.
— Райли…
Он притянул ее к себе так близко, насколько мог. Его дыхание внезапно затруднилось, врываясь и вырываясь изо рта.
— Давай уединимся, — сказал он хрипло.
— Да, — ответила она, растаяв как лужица, в которую должна была превратиться Бриттани. — Давай.
Глава 20
— …сказал, что ты не в себе из-за лечения, но я немного беспокоюсь. Ты в порядке?
Голос Дэна вытянул Эйдена из длинного, темного туннеля. Оживленного туннеля. Он моргнул, открывая глаза. Через мгновение он сориентировался и понял, что находится в грузовике Дэна, мимо пролетали местные магазинчики, а на улице шла вечеринка.
— Эйден? — подстегнул его Дэн.
— Что? Прости.
— Ты в порядке?
— Да. Конечно. — Он потер свои виски, потом глаза. Как он оказался в грузовике? Последнее, что он помнил, как зашел в кабинет доктора Хеннесси, солнце было неярким, но светило, воздух был прохладным. После этого он… Он нахмурился. Он ничего не помнил. А теперь высоко взошла золотистая луна.
О чем они говорили? Сколько времени прошло?
Он нахмурился еще сильнее. Этого он тоже не помнил.
Дэн говорил о лечении. Доктор Хеннесси дал ему лекарств без его ведома?
— Привет, — прошептал Эйден под нос. — Ребята, вы там?
«На месте».
«Куда деваться».
«Здесь».
Значит, лечения не было. Если бы доктор Хеннесси заставил его принять лекарства, души не смогли бы общаться с ним. Он хотел спросить их, помнят ли они, что случилось, но не мог, пока Дэн рядом.
— Мы только сейчас вышли из его кабинета?
— Да. Ты был не в себе, так что я ждал сколько мог, прежде чем забрать тебя, на случай, если тебе понадобится медицинская помощь. — В голосе Дэна сквозило сочувствие. Очевидно, он решил, что у Эйдена регрессия. — У нас ужин с новым учителем, и мы уже слегка опаздываем, так что я, в конце концов, забрал тебя и свалил оттуда.
Все это не имело смысла. Внезапно он вспомнил, как сидел в кресле, полный страха и решимости. А потом… ничего.
— Если не захочешь пойти завтра в школу, — произнес Дэн, — я пойму.
— Нет. Все будет хорошо. — Он надеялся. Ему еще на ведьм охотиться. — Доктор Хеннесси говорил еще что-нибудь?
— Только то, что ему жаль, что у тебя такая негативная реакция на терапию. Ну, и то, что ты не принимал свое лекарство, как положено. Это правда?
Эйден ненавидел врать Дэну, а ему приходилось делать это слишком уж часто. И он решил, что не будет делать этого сейчас.
— Да. Это правда.
— Почему? Ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше?
Удивительно, но в этом вопросе не прозвучало гнева.
— Я не сумасшедший. Мне не станет лучше.
Дэн насупился. В свои тридцать лет у него были волосы песочного цвета и карие глаза, и эти глаза чаще всего смотрели на Эйдена с добротой и пониманием. И тут-то гнев, которого ждал Эйден, овладел им.
— Ты продолжаешь говорить сам с собой. Конечно, с тобой не все в порядке. Тебе придется постараться, если ты хочешь, чтобы я помог тебе избавиться от лекарств.
Дэн и помог? В глубине души, где копились когда-либо полученные им незаживающие предательства и неприятие, Эйден просто не мог поверить, что такое возможно. И все же довольно скоро они узнают правду.
— Хочешь знать, почему? Отлично. Таблетки туманят мой разум, заставляют чувствовать себя уставшим. Когда я принимаю их, я не могу нормально думать или думать вообще. С ними я тупею, а мне есть чем заняться и без коктейля из плохих решений и плохих слов. И да, меня дразнят. В первую очередь, недоразвитым.
Несколько секунд прошли в тишине, казавшиеся вечностью.
— Что ж, тогда ладно. Мы скажем доктору, чтобы применил на тебе что-нибудь другое.
Вот так запросто? Это… это… просто невероятно. Он решил поднажать еще чуть-чуть.
— Мне не нравится доктор Хеннесси, Дэн. У меня мурашки от него, и я хотел бы, чтобы ты не говорил с ним обо мне. Вообще.
Дэн бросил на него осторожный взгляд.
— Мурашки от него? Почему?
— Не знаю. Мне просто не нравится, как он смотрит на меня.
Дэна охватила спокойная неподвижность хищника.
— Он трогал тебя, Эйден? Непристойным образом?
— Нет, — ответил он, и Дэн расслабился. А потом добавил: — Вроде, — поскольку вспомнил, как Хеннесси устроился на краешке кресла и держал тот диктофон. — О, не знаю. Я просто не чувствую… себя с ним не в безопасности.
— Что ж, мне это ничуть не нравится, и я не буду этого терпеть. Я поговорю с социальным работником о другом докторе, но буду честным. Это маленький городок, и мы исчерпали все варианты. На самом деле я помню список с прошлого раза, и в нем было только одно имя. Доктор Моррис Грей.
Папа Мэри Энн. Желудок Эйдена сжался, как раз когда он осознал, что Дэн в самом деле хочет помочь ему. Давным-давно доктор Грей был его доктором. Они оба помнили это и то, как доктор Грей вышвырнул его из кабинета, потому что Эйден признался, что путешествует во времени. Точно так же, как говорила мама Мэри Энн. Он думал, что Эйден украл его дневник, прочитал историю его жены, и взорвался.
Доктор Грей до сих пор так думал, потому что не хотел принять правду, что его жена не была сумасшедшей, что он зря пытался вылечить ее. Что она умерла, потому что никто не слышал ее и не помог ей. И поэтому Эйден не нашел общий язык с доктором Греем.
— Нет, — сказал Эйден, покачав головой.
— Неважно. Доктор Грей уже отказал нам, потому что у него и так слишком много пациентов.
Да, точно.
— Может, мы найдем кого-нибудь в городе.
— Это примерно тридцать минут езды в одну сторону, и нам просто не хватит на это времени, но я обещаю подумать. Что-то нужно делать. Я не хочу, чтобы тебе было неприятно. Ладно?
— Ладно. — Это было больше, чем Эйден надеялся, просто воплощение мечты. Взрослый, ответственный за него, только что доказавший, что… заботится о нем. Как такой дерьмовый день стал таким прекрасным?
Когда они добрались до ранчо, Эйден выскочил из грузовика.
— Хочу умыться перед едой, — сказал он, Дэн согласился, и парень направился в свою комнату.
Общага была пуста, парни уже были в главном доме. Эйден заперся в ванной, счастливый из-за Дэна, из-за неожиданной поддержки, из-за того, что никогда больше не увидит доктора Хеннесси снова.