Соврать или не стоит? Почему бы не сказать правду? — было следующей мыслью. По крайней мере, в этом. Ему было известно лучше, чем многим, как тяжело говорить правду в отличие от лжи, когда они тесно переплетались.
— Знаю, — сказал он и оперся на забор, будто был расслаблен, и в этом разговоре ничего такого не было. Беззаботное пренебрежение в отличие от страха собьет ее с толку.
Была ли Виктория поблизости? Он не видел ее.
Брендал удовлетворительно кивнула.
— Хорошо. Пропустим формальности. В последнем докладе моего брата говорилось, что мы здесь из-за тебя. Что ты был тем, кто призвал нас. И вот мы здесь. Зачем? Зачем мы тебе здесь?
«Осторожно». Предупреждение от всех душ.
— Я не хотел, не хочу, — ответил он. — Это произошло случайно, то, что я вас призвал.
Она изогнула идеальную линию бровей.
— Тем не менее, ты точно так же призвал многих других. Наших врагов. Врагов всего человеческого вида.
— Да. — Впрочем, он не был согласен с тем, что вампиры были врагами человеческому роду. Они питались людьми, да, но и люди питались животными. В чем разница? Но он не называл себя животным. Это просто жизненный цикл.
— Ты надеешься начать войну? Мы веками не собирались вместе, а в прошлый раз, когда собрались, наша численность — численность всех видов — значительно сократилась.
— Клянусь вам, я не хочу, чтобы вспыхнула война. Особенно здесь. Но я не больше вашего могу что-либо поделать с тем, кем являюсь и что могу делать.
Она склонила голову на бок и внимательно на него посмотрела. Этот твердый пристальный взгляд и ее безэмоциональный голос, понял он, были знакомы ему. И напоминали… доктора Хеннесси. Его глаза расширились, когда в голове возникла отвратительная мысль. Доктор тоже был феей?
— Что именно ты можешь делать? — спросила Брендал.
Он пожал притворно небрежно плечами.
— Я притягиваю существ, как вы уже сказали. Только не ручкой с бумагой.
— И это все?
— Да.
— Тогда ты должен умереть, — сказала она просто. — Только мертвым ты перестанешь притягивать к себе других.
Он не отодвинулся от забора, не попытался убежать. Во-первых, он не знал ее способностей. Во-вторых, он не хотел дать ей понять, что она напугала его. В уме он проигрывал свою смерть от ножевого ранения снова и снова.
— Ты не убьешь меня, — сказал он с большей бравадой, чем чувствовал. Или уверенностью.
— Нет, я — нет, — ответила она, удивив его. — Пока. Где мой брат, Эйден? И не лги мне. Я живу больше веков, чем ты в состоянии осмыслить. И знаю, когда мои люди лгут.
Ее люди?
«Ой-ей», — произнес Калеб. — «Это опасная территория».
«Действуй осторожно», — предупредил Элайджа. — «Твои следующие слова очень важны».
Потому что могут стать последними? Да, он уже догадался. Брендал могла чего доброго телепортировать его в город и заколоть, осуществив видение Элайджи о последних минутах жизни Эйдена. Или смерти.
«Она довольно милая, правда?» — продолжил Калеб.
«Предпочитаю девушек с темными волосами», — ответил Джулиан.
Не сейчас, парни, хотел он закричать. Ему нужно сконцентрироваться, чтобы контролировать свои эмоции.
— Эйден? — подтолкнула Брендал. — Мой брат не уехал бы, не связавшись сперва со своими людьми и не связавшись со мной. И все же он это сделал. Это значит, что с ним что-то случилось. Поэтому я спрошу снова. Где он?
Он хотел сказать ей. Правда крутилась на кончике его языка, угрожая вырваться. Все, что было нужно сделать — это открыть рот. Она узнает, и ему станет лучше. Чувство вины покинет его.
Его лоб наморщился в замешательстве. Это были его мысли? На каком-то уровне, казалось, что да. Это чувство вины… Но на другом уровне они казались инородными. Они были мягче, почти как музыка фейского голоса, как песня в его голове.
— Скажи мне, — произнесла она мягко. Ее глаза, такие глубокие, карие, гипнотизировали, вращаясь, а затем чудно, разные цвета начали мерцать. В этих глазах можно потеряться.
Они очень сильно были похожи на глаза Виктории, только темнее.
Виктория.
Эйден стряхнул с себя какое-то заклинание, которое наложила фея, и понял, что оторвался от забора, приблизился к ней, и теперь его руки лежали на плечах Брендал, он погрузился пальцами в ее волосы.
Вот черт, нет. Он собирался поцеловать ее?
Насупившись, он опустил руки и отступил назад. Брендал нахмурилась.
— Послушай, я не знаю, где твой брат. Он был здесь, а потом исчез.
— Ты лжешь, — ответила она, и снова в ее голосе не прозвучало ни одной эмоции.
Каким-то образом, она стала еще опаснее.
— Эйден, — внезапно позвал его мужской голос. Дэн. — Пора садиться за уроки. Мисс Брендал, я знаю, вы понимаете, как важна учеба. Спасибо, что пришли поговорить с нами, увидимся утром.
Несомненно, говорила Виктория, чтобы отослать фею прочь.
Брендал пристально посмотрела на Эйдена несколько секунд, выражение ее лица было таким же пустым, как и голос, а затем кивнула.
— Мы еще поговорим, Эйден. Это я обещаю.
***
Эйден собирал сумку, пока Виктория и Стефани, вампирша, которая была рядом с ней в окне, убеждали парней, а также Дэна и Мэг, что он был здесь, спал, и они видели его утром и попрощались с ним перед школой.
На самом же деле он собирался провести остаток ночи в вампирском особняке.
Когда сестры вернулись к нему, он был готов и стоял на улице у общаги с сумкой в руках, души счастливо болтали о последнем повороте событий.
— Никогда не думала, что настанет день, когда Виктория нарушит правила, — сказала Стефани со смехом. — Повод отпраздновать. Серьезно.
— Какое правило? — спросил Эйден, протягивая свободную руку.
Виктория соединила их пальцы. Как всегда, ее кожа была теплой, клеймо и вспышка тепла прошла прямо через него.
— Предполагалось, что меня не будет рядом, пока ты встречаешься с другими, поэтому тебе придется остаться в моей спальне, тихонько.
Стефани снова рассмеялась.
— Вот поэтому я так удивилась, когда она привела меня сюда, как запасной вариант, на случай, если фея разозлится. Но лучше я, чем Лорен, да? Она бы сначала напала, а потом задавала вопросы. — Пауза. — Я больше не нужна, верно, я просто быстренько уйду. Заметано? Я голодна и слышала, что в городе вечеринка.
— Заметано, — ответила Виктория, человеческое слово звучало странно, когда произносилось ее торжественным, официальным тоном.
— Увидимся! — Стефани исчезла.
Эйден посмотрел на Викторию.
— Разве вампиры, которые живут в особняке, не учуют мою кровь и не почувствуют притяжения? — Он ни в коем случае не хотел создавать ей проблемы.
— Там есть другие люди, так что твой запах смешается с их. Что же касается притяжения, я не знаю. Райли и Мэри Энн тоже там, так что, возможно, она заглушит его.
Даже несмотря на то, что Райли нейтрализует глушащий эффект Мэри Энн?
— Стоит попытаться, — произнес он. Он дважды был в особняке, но ни разу не был в комнате Виктории и позарез хотел увидеть ее. А если у нее возникнут проблемы, что ж, он был королем, и он просто…
Подождите. Он был королем. Именно об этом он только что думал. Без оговорок и сомнений.
Но он все равно был настроен сделать все правильно и выбрать другого правителя. Верно?
— Готов? — спросила Виктория, отпуская его руку, чтобы обнять за талию.
Он сбился с мысли. Боже, с ней было так хорошо.
— Готов.
Она облизнула губы, взгляд упал на бьющуюся жилку у него на шее.
— Сначала… поцелуй? Я же для этого пришла сюда. До этого, я имею в виду. Чтобы поцеловать тебя.
«Возможно, это лучший день в моей жизни», — объявил Калеб.
— С удовольствием. — Эйден перестал слушать Калеба и прижался губами к губам Виктории; она откинула голову и тут же открылась ему, и его язык скользнул в ее рот, пробуя на вкус, исследуя. Из-за жара и электричества между ними он почувствовал себя так, словно засунул палец в розетку, и каждая клеточка его тела зажглась жизнью.