— Если ты можешь сделать что-то подобное, почему не делаешь? Зачем просто сидишь здесь?
Бровь вернулась на место, превратившись в ровную линию.
— В данный момент у нас есть более важные вещи.
Ага, блефует.
— Твое резюме растет, — вдруг сказала она, будто они сидели друг против друга на собеседовании.
Он подыграл.
— Что ты имеешь в виду?
— Сначала король вампиров, теперь истребитель зверей.
Откуда она услышала об этом?
— Я не истреблял их.
— Тогда укротитель. Укротитель зверей. — То самое прозвище, которое придумал Калеб. — Как ты это сделал?
Чтобы она сама могла их победить?
— Откройте заседание, и я расскажу. — Его ответом должно было быть «не знаю», потому что это правда, но ей об этом знать пока не нужно.
— Ты хочешь спасти своих друзей? — вставила свои пять копеек Дженнифер. — Прекрасно. Откажись от трона и принеси нам клятву на крови, что останешься с нами, будешь служить нам и помогать.
«Соглашайся», — встрял Калеб.
«Нет», — повторили в унисон Элайджа и Джулиан.
— Увы. — Служение и помощь им навредили бы вампирам, он понимал это каждой частичкой своего существа, иначе, не раздумывая, сказал бы «да».
— Значит, тебя не заботят другие и их проклятие настолько, насколько мы думали, — произнесла Мари.
— Неправда, — выдавил он. — Я волнуюсь за них больше, чем вы можете понять. Если я дам вам то, что хотите, вы поклянетесь на крови никогда не трогать вампиров и волков?
— Нет. Конечно нет. Никто из нас не сделает этого.
Ведьмы рассмеялись над подобным предложением, и Дженнифер громче остальных.
— Если ты не поможешь нам, Эйден, значит, ты против нас. А раз так, ты никогда не покинешь эту пещеру.
Другими словами, они убьют его. Пока она не привела угрозу в действие, он придумал другой план. Если он смягчит ее, хотя бы немного, то одержит верх. Может быть.
— Душа, та, что вселяется в тела, — начал Эйден. — Кто он для вас? Для всех вас?
Калеб в ожидании тревожно затих.
Мари пожала плечами, но свет уязвимости озарил ее глаза.
— Он был… всем и ничем, — сказала она, потом сердито тряхнула головой. — А теперь, — добавила она, вставая, — мы оставим тебя. Мы зашли в тупик, и тебе нужно время подумать. Возможно, ты примешь во внимание тот факт, что несколько дней назад я могла и должна была убить твою подругу Мэри Энн, но я этого не сделала. Ради тебя я дала ей уйти. С тех пор я сожалела об этом и исчерпала запасы чувства сострадания. Чем больше ты нам сопротивляешься, тем меньше я хочу видеть тебя счастливым.
Подождите. Что?
— Ты никогда не хотела видеть меня счастливым. Объявите встречу открытой, — потребовал он с нарастающим чувством паники.
Остальные поднялись на ноги.
— Как ты оставил меня связанной, — произнесла Дженнифер, — так и мы оставим тебя связанным. Может быть, уединение развяжет тебе язык.
— Я требую, чтоб вы остались! Я требую, чтоб вы объявили встречу открытой!
Друг за другом они, молча, вышли из пещеры. Дженнифер до последнего смотрела на него. Мари остановилась в темноте, и, приоткрыв рот, оглянулась на него через плечо.
— Когда часы ударят полночь, твои друзья умрут. Мне жаль, правда, но потери во время войны неизбежны. Ты знаешь, что должен сделать, чтобы спасти их.
С этими словами она тоже покинула его.
Он продолжал кричать и умолять, чтобы она объявила встречу открытой, даже когда остался один. Голос отдавался эхом от стен пещеры, дразня его. Он кричал, пока не охрип, и пытался вырваться из плюща, пока не пошла кровь.
Лоза не поддалась, а ведьмы так и не вернулись.
Глава 29
Новое требование.
Такер пытался сопротивляться. Пытался изо всех сил. Но голос Влада позвал его: «Иди ко мне», и ноги сами двинулись вперед.
Он спрыгнул с крыши дома матери и отчима, всем телом сотрясаясь от удара. Он наблюдал, как шестилетний братишка играл в моросящей стуже. У него был влажный нос, пальто намокло, и руки дрожали, пока он говорил с невидимым другом.
Дважды Такер чуть не раскрыл себя. И оба раза он убедил себя, что Итану было лучше без него, поэтому оставался невидимым. И теперь, уходя все дальше, он чувствовал глухую боль в том месте, где должно быть сердце. Он решил, что никогда не вернется. Итан был всем, что было хорошо и правильно, и впереди его ждало светлое будущее. Такер не принесет ему ничего, кроме боли.
Давно было пора оборвать все связи.
Стало больнее. Это к лучшему.
Он выкинул все мысли из головы, пока выбегал из квартала в направлении города, где, казалось, все, кого он знал, или точнее, когда-то знал, гуляли и развлекались. Кто-то катался на машинах и кидал в здания бутылки. Другие танцевали на улице под музыку, которую никто не слышал. И среди них проплыла прекрасная женщина… женщина с длинными белокурыми волосами и почти светящейся светлой кожей.
Она смотрела ребенку в глаза, говорила что-то, и ребенок качал головой. Она снова говорила, и плечи ребенка опускались, голова свешивалась, а потом он наклонялся и прибирал бардак. Блондинка шла к следующему.
Ночь давно настала. Мифы о вампирах и солнечном свете на самом деле не были правдивыми, он знал об этом, поскольку Виктория могла стоять на улице весь день без всяких последствий. Хотя Влад… сгорел дотла? Парень хотел надеяться.
«Иди ко мне…»
Уже ближе, подумал Такер. Со страхом. И счастьем. Влада больше не было в склепе. Он был здесь, в городе. Незримый.
Такер обогнул угол местной прачечной, но увидел только картонную коробку и нахмурился. Казалось, он всегда знал, где точно находился Влад. Нагнулся и заглянул внутрь. Да, Влад был там. На его коленях лежал мертвый человек, а с подбородка капала кровь.
Большая часть тела все еще была черной и обугленной, но были видны участки бледной, гладкой кожи.
— В следующий раз заставишь меня ждать, станешь моей едой, — спокойно произнес король. — Ты понял?
Парень содрогнулся от ужаса и посмотрел на мертвого человека. Его шея была разорвана, будто диким зверем. Довольно болезненный способ умереть. В последний раз Влад питался им, да, но быстро, будто делал предупреждение. Если тогда это было воплощенное мучение… Он задрожал, и уже зарубцевавшиеся проколы запульсировали болью.
— Да. Я понял.
— Итак. Что еще ты узнал?
— Ведьмы схватили Эйдена. — Такер видел, как они внезапно появились вокруг него. Он, возможно, мог помочь. Вроде как хотел помочь. Но он не дал иллюзии раствориться. Даже тогда необходимость угодить Владу была слишком сильна, чтобы игнорировать ее.
Влад рассмеялся и тут же сгорбился, поперхнувшись. Когда он успокоился, губы его обнажили острые блестяще-багровые зубы.
— Иди к ним, но не показывайся.
К ведьмам?
— Как мне их найти? Они пропали.
— Ты чувствуешь притяжение Эйдена, разве нет? Все мы чувствуем.
Такер неохотно кивнул. Не было более правдивых слов. Когда он впервые встретил Эйдена, то испугался, что, скажем так, его влечет к парню. Что он в гея превращается, несмотря на то, что всегда предпочитал девчонок. Он хотел находиться рядом с ублюдком, хотя Эйден не успокаивал его, как Мэри Энн. Он будоражил его, а иногда вызывал желание быть хуже.
— Хорошо. Теперь самая важная задача для тебя — убить Эйдена. Пырнешь его в сердце, якобы он стал жертвой ведьмы.
— Я… Я не могу.
— Можешь. Слушай внимательно, я расскажу тебе, как…
***
Мэри Энн была напугана. Очень-очень напугана. Очевидно, ведьма похитила Эйдена, и никто не знал, где они. Однако, Виктория рассказала Райли, что произошло, и что задумал Эйден, а потом телепортировалась куда подальше, прежде чем Райли успел наорать на нее. Или рассказать, что ее папаша жив. Куда эта принцесса запропастилась? Помогает Эйдену?
И Боже, как она отреагирует на новости об отце? Мэри Энн никогда его не встречала, и все еще была под впечатлением. После того, что узнали, они с Райли обыскали территорию, но не нашли и намека на него.