– Молодец, пацан. Ты просто молодец. В жилете?
– Да, – тот ответил болезненно. – Но плечо зацепило.
– Терпи, герой. У Ивана Алексеевича лучшие доктора.
Огромному Славке даже дышать было тесно, но он выругался:
– Суки! К хуям разнесем этих сук! Это кто? Алаев страх потерял?
– Разберемся, успокойся, – попытался утихомирить его Коша, водителю и без крика было сложно – он несся, обгоняя все машины и не замечая светофоров, хотя за нами погони не было. Наверное, нервы сдали.
Как и у меня. Далеко не сразу вся сцена дошла, она всплывала обрывочными кадрами. Я нащупала Сашину руку и сжала, благодаря. Пальцы его мне показались холодными. Но у Ивана действительно лучшие врачи – они приведут его в порядок, а муж еще и финансово компенсирует… Я вздрогнула от нового кадра в голове. А как можно компенсировать, если человек чуть своей жизнью не пожертвовал, спасая меня? Сколько денег в килограммах стоит такой рефлекс?
Но новый кадр перекрыл предыдущий. Я свой голос не узнавала – он скрипел со звуком рвущейся бумаги:
– А меня-то за что? Отомстить Ване?
Пижон наконец-то взял себя в руки и начал сбавлять скорость. А как только язык обуздал, тоже начал материться:
– Пидорасы, блядь! Баб мочить – это вообще гниль!
– Нет, Лиза, – когда раздался тихий голос Саши, все замолчали. – Снять пытались Кошу, он просто среагировал на мое движение.
Коша уже расслабился, если вообще напрягался. Заметил, как будто мы погоду обсуждали:
– Вот и мне так показалось. Никому-то вы не нужны, Елизавета Андреевна, для истерики снова нет повода.
Пижон присвистнул:
– Тогда точно Алаев! Ну ничего, гад огребет. Алексеич с ним устал договариваться, а теперь конец договорам. Кош, осторожнее в ближайшее время, иначе он тебя достанет.
– Заебется доставать. За дорогой следи, а то прикончишь нас раньше Алаевских братков.
Меня колотило, как если бы от холодных пальцев Саши по венам передавался холод и заражал все тело. Новые кадры добавлялись, подкидывая эмоций. Телохранитель – герой, Коша все верно обозначил. А вот сам Коша кто? Он тоже действовал профессионально и рефлекторно, но если разобрать по миллисекундам, то выходило, что он уловил опасность сразу же – и прикрылся Сашей и мной. Точнее позволил телохранителю прикрыть и его заодно, когда тот прикрывал меня. Конечно, потом нас всех вытащил и Сашу там не бросил, но определяющей была именно первая секунда – сначала он спасал себя, а уже потом остальных. И его первый вопрос подтверждал, что о жилете он в ту секунду не знал. Многое, очень многое говорит о человеке именно такая первая реакция.
Иван разогнал всю прислугу и орал почти до утра так, что стены трещали. Я понятия не имела, на кого он кричит, но предвидела какие-то разборки в ближайшие дни. В нашем доме бандитские войны никогда не закончатся.
Сашу разместили где-то в комнате на первом этаже, оказав необходимую помощь. Утром я вошла к нему, кивнув приветственно хмурому Пижону, дверь закрывать не стала. Сразу разглядела Ивана, а больной сидел на кровати и выглядел намного лучше, чем вечером.
– Ты сегодня совсем не спал? – я спросила у мужа и покачала головой. Но тут же присела на стул рядом с постелью и еще раз внимательно осмотрела телохранителя, обрадовалась, что он даже болезненной бледностью решил меня не пугать. – Ты как?
– Все в порядке, Лиза. – Знакомая улыбчивость никуда не делась – тоже хороший показатель.
– Спасибо тебе, – сказала то, что сразу собиралась сказать. – У тебя есть жена? Мать? Может, кому-то стоит позвонить, чтобы не переживали?
– Родители только, но им и знать о такой мелочи незачем. Не благодарите – это моя работа.
– Работа, да! – усмехнулся Иван. – Из моих тупорезов никто не сообразил. Снесли бы вчера Коше или Лизе бошку – сегодня бы в Москве третья мировая началась. Ты, глазастый, не просто так свой хлеб жрешь.
– Случайно заметил, Иван Алексеевич, – Саша заметно смущался. – Повезло.
Я накрыла его руку своей и наклонилась ближе.
– Скорее выздоравливай, Саш! А как только поправишься – ищи себе другую работу.
Он вскинул брови, но переспросил Иван:
– Лизонька, ты чего? Кто ж таких молодцов увольняет? Таких награждать надо, а не взашей гнать. Да, герой?
Он говорил с ним мягко, как со своими сыновьями не говорил ни разу в моем присутствии. Благодарен и хвалит искренне – я слишком хорошо знала мужа, чтобы сомневаться. И Саша вторил с удивлением:
– Уволен? За что?
Я перевела взгляд с него на супруга – именно Ивану и надо это объяснить: