— Не волнуйся, — усмехнулся я, но выполнил ее просьбу и перевел взгляд вперед, — я отлично вожу.
Как только я припарковался возле нужного дома, Яна быстро отстегнула ремень и вихрем вылетела из машины. Было заметно, что она не любитель скорости. Скрестив руки на груди, она дождалась, пока я выйду из автомобиля и направлюсь к ней. Девчонка молча зашла в подъезд, затем вызвала лифт и сделала шаг вперед, оказавшись в маленькой кабине, я же смиренно проследовал за ней. Пока лифт медленно поднимал нас вверх, мы стояли слишком близко друг к другу. Я спокойно и без стеснения рассматривал каждый участок ее лица, и в тусклом свете лампы оно казалось еще более привлекательным. Чувствуя мою энергию, она явно нервничала, не решаясь поднять на меня взгляд. Я ощущал приятный сладкий запах ее духов и молился, чтобы эта гребаная кабина ехала с черепашьей скоростью или вообще застряла на полпути. Но к моему великому разочарованию двери открылись, и на стене холла показалась цифра девять.
Мы подошли к железной двери, Яна вставила ключ и провернула замок два раза. Оказавшись в небольшой прихожей, я услышал, что где-то в квартире работал телевизор. Она что, живет здесь с предками? Тогда зачем она притащила меня сюда?
— Проходи, — тихо сказала она, разулась и повесила куртку на вешалку.
В коридор выбежала маленькая девчонка, лет двенадцати, похожая на Яну, как две капли воды. Я даже подумал, что у меня галлюцинации от пропущенного удара и, закрыв глаза, резко помотал головой, но это не помогло.
— Яна, — радостно прокричала малая и бросилась в объятия девушки, но заметив меня, перестала улыбаться и подняла голову вверх, — а это кто?
— Познакомься, Катюша, — спокойно произнесла Яна и расправила ее запутанные волосы, — это мой друг Егор!
Я дружелюбно помахал девчонке, но та только сильнее вцепилась в Яну.
— Моя младшая сестренка, — она посмотрела на меня и кивнула в сторону мелкой, — Катя!
Она сразу же перевела взгляд на сестру и строго спросила:
— Ты сделала уроки?
— Угу, — кивнула та и легкими прыжками поскакала в комнату, из которой и появилась.
— Проходи сюда, — Яна указала на соседнюю арку и улыбнулась, — а я сейчас.
Договорив это, она скрылась за деревянной дверью темно-коричневого цвета с декоративным матовым стеклом посередине.
Я снял куртку, повесил ее на вешалку и прошел в указанную комнату, ею оказалась кухня. Я начал осматриваться, и мое внимание привлекли фотографии, хаотично прикрепленные магнитами к белой дверце холодильника. На всех были запечатлены только Яна и Катя, то они стоят в парке аттракционов с большими шарами сладкой ваты, то на их лицах нарисованы мордашки животных, то они просто гуляют по городу и кривляются. Внимательно рассматривая каждую карточку, я невольно улыбнулся и вспомнил, что уже чертовски давно так не веселился.
Глава 11
Пока я гипнотизировал фотографии, я даже не заметил, как Яна вошла в кухню. Не знаю, сколько времени она наблюдала за мной, но я обернулся лишь после того, как услышал тихий стук. Она поставила пластмассовую коробку на столик и стала доставать из нее вату, бинты и флаконы с разноцветными жидкостями.
— Классные фотки! — я указал на дверь холодильника и подошел к девчонке.
— Спасибо, — она улыбнулась и отвела смущенный взгляд, — садись.
Я опустился на мягкий стул с высокой деревянной спинкой и стал внимательно наблюдать, как Яна своими красивыми пальчиками сначала открыла пачку с ватой, затем открутила крышку флакона и обильно смочила воздушный белый комок.
— Вытяни руки, — сказала она и расположилась напротив меня.
— Вы живете тут одни? — оглядывая комнату, спросил я и поднял раскрытые ладони тыльной стороной вверх.
— Да, — спокойно произнесла она и стала аккуратно промачивать счесанные костяшки.
— А родители? — пользуясь тихой обстановкой, я решил получить сегодня от нее максимальное количество информации.
— Они погибли, — ее голос резко дрогнул и она, тяжело вздохнув и взяв себя в руки, продолжила, — пять лет назад, автокатастрофа.
Видимо поэтому Янка так боялась скорости.
— Соболезную, — тихо выдавил я из себя.
Яна посмотрела на меня и молча кивнула в знак благодарности. Я заглянул в ее кристально чистые голубые глаза, и мое сердце сжалось от дикой боли.
— Не надо так, — она еле заметно покачала головой и, заметив мое недоумение, добавила, — не надо нас жалеть.