- Пять лет в общаге с перерывом на год войны.
- Какой войны?
- Армии.
- А-.а... С кем вы там воевали? Друг с другом?.. А что же ты не остался во Владике? Не было распределения?
- Не знаю, не интересовался, честно говоря... Город так опротивел мне за эти годы, что теперь меня туда ничем не заманишь... Нищие и алкаши на углах, крутые ребята на тачках и лозунги "Обогащайтесь!" вместо старых "Даёшь коммунизм к концу недели!" Я там всегда чувствовал себя каким-то неотёсанным крестьянином, деревенщиной... Не потому, что глупее, а...их образ жизни не мог освоить, что ли...
- Владивосток - чёткий город. Не то, что какой-нибудь Приморск или даже Уссурийск.
В словах Галины прозвучала неожиданная мечтательность, она даже немного стиснула Костину руку. Он бы с радостью отнёс это на свой счёт, но по характеру не был самонадеянным и потому остался в недоумении.
- Я хотела бы жить во Владивостоке.
- А ты куда собираешься поступать?
- В Дальневосточный технологический институт... Вот готовлюсь по вечерам. Так что свободного времечка мало. Это сегодня решила немного развеяться, а то ум за разум заходит.
- Надо чередовать разные занятия...
- Если я поступлю, то в эту деревушку уже никогда не вернусь. Пусть тут всякие дурачки друг друга лупят и спиваются...
58
- Что-то у тебя мало любви к родному селу. Такое тихое и мирное место...
- Мирное?.. Что, не слышал, как только что палили из ружья?
-Так ты ж говорила: по собакам...
- Могут и по людям. Думаешь, тут не убивают? Нажрутся самогонки. Потом носятся по улицам с ружьём или топориком.. Давай посидим на нашей лавочке. Подожди только, я свою собаку уговорю не лаять на тебя, а то папа всполошится. Он теперь постоянно будет воров ждать.
"На лавочке - это хорошо. Я и не рисковал предложить где-нибудь посидеть... обязательно поцелую... Хм, какие у неё глупенькие представления о городе... Ничего, поживёт там с месяц, сама разочаруется.. Вот человеческая натура: хорошо там, где нас нет..." - поток разнородных мыслей пронёсся в Костиной голове, не создав единого русла какого-либо размышления.
Через пару минут Галина кликнула его. Она была в кофте и держала в руках пиджак для Кости.
- Наверное, маловат пиджачок, но всё равно накинь: холодно уже.
- Спасибо за заботу. Вообще-то я никогда не замерзаю.
- Что, закаляешься?
Костя сел рядом, обнял Галину за талию, сказав "я думаю, что так тебе будет теплее", и ответил на вопрос:
- Обливаюсь холодной водой дважды в день...вот уже седьмой год. По системе Порфирия Иванова.
- Хорошо быть таким правильным. Я тоже хочу жить правильно... Ничего, вот поступлю учиться, выйду замуж. Не сразу, конечно... Тут, в деревушке, все торопятся. Двадцать лет дурочке - уже боится, что не выйдет... Вот когда буду знать, что точно получу хорошую специальность, тогда можно... У моего мужа будет квартирка со всей мебелью, машина... Во Владивостоке ещё есть эти, катера, да?
- Ты собираешься за старика?
- Почему за старика? Обижаешь.
59
- Тогда за вора. Это за границей люди женятся, и у них всё сразу есть: дом, машина... Потом лет двадцать платят рассрочки. У нас обратная система. Молодой может иметь всё, только если надувает людей или государство. Или всех вместе.
- Не обязательно за старичка выходить. Сколько сейчас молодых в бизнесе, поднимаются. Крутятся. Есть же среди них и порядочные, чтоб по бабам не таскался, не закладывал за воротник, как наши местные мужички.
- Не будешь сухим в воде. Это особый слой, и порядочные туда не попадают. Хотя, конечно, уровня машина-квартира любой может достичь. А вот выше ушей не прыгнешь: крылышки подрежут... Поедешь - сама увидишь, какие там законы. Сразу в родное село захочется... Здесь хоть и стреляют, но по дурости, а там - расчёт, там знают, что они всегда готовы убить человека, и живут себе спокойно... О детях заботятся, жёнам машины покупают, а сами с красивыми малолетками катаются...
- Глупая я была, в школе плохо училась. Вбила себе в башку, что буду продавцом. Такая гадкая работа... Потеряла время. Вот теперь только в девятнадцать лет поступлю. Если поступлю ещё... Трудно было тебе поступать?
- Сейчас кажется, что легко. А тогда... С историей у меня проблем не было. В восемьдесят седьмом ещё всё было просто: на всём красный цвет коммунизма. А вот сочинения боялся, готовился серьёзно...
- И что, у вас все в учителя подались, как ты?
- Не все, но многие.
- Ничего. Учителя нормально получают. По сравнению с совхозниками. Тем зарплату последний раз давали по весне, а теперь ждут с урожая.
В тоне девушки скользнуло презрение, и Костя уточнил:
- А твои родители не работают в совхозе?
- Нафиг он им нужен! Воровать зерно или комбикорм и дрожать, что приедут домой с проверкой?.. Папа пахал, как проклятый, получал грамоты, а жили нищими. А теперь они с мамой торгуют, так белыми людьми себя почувствовали.
60
- Мои тоже торгуют. Отец больше парниками занимается, а мать - на
базаре...
- Ты им помогаешь?
- Приходится. Жить на что-то надо. Хотя я лучше бы книжку почитал, чем тратил время на добывание денег... Жизня - она короткая. Работа должна давать человеку всё необходимое, чтоб свободное время не тратил на эти паршивые деньги... Кто-то шутил, Задорнов или Жванецкий: чтобы иметь то, что на Западе имеет любой простой работяга, у нас надо было продавать душу, влезать в номенклатуру, и только тогда модно было прикоснуться ко всяким спецкормушкам...
- Как же ты собираешься жить, простой советский учитель?
- Российский... Впрочем, один фиг... Видишь ли, в чём проблема: нам, молодым, пока не наберём стаж, нельзя сдавать на высокий разряд. Из-за этого многие из моей группы не пошли в школу, хотя толковые парни, с детьми умеют ладить, в истории чётко врубаются...
Костя запнулся, почувствовав, что унижает себя этим оправданием. Но тут же бросился в другую крайность и через минуту почувствовал, что опять неискренен:
- Ничего, наберёмся опыта, притрёмся. Сейчас ещё рановато на что-то претендовать. Я могу много кружков всяких вести, спортивных секций... На следующий год, думаю, дадут жильё: или школа, или совхоз. Я заявления и туда, и туда написал...
- Ну, от нашего Богданчика ничего не жди, он теперь другим занят: побольше хапнуть, пока этот совхозик совсем не развалился.
- Развалится - и хорошо: все станут фермерами...
- Куда там. Тут всё до гвоздичка заложено под кредиты. И всё берут и берут. Наша мамулька ведь тоже в конторе работала, так постоянно рассказывала... Нет, от этого сраного совхоза взять нечего. Ой, извини
- Ну, что ты. Всю эту систему другим эпитетом не назовёшь.
- Ага. Так что жди хату в своём учительском домишке. Кусочек земли дадут...
61
- Ну, и хватит мне... да маленькой семье.
Костя наконец-то почувствовал себя самим собой. Слишком долго он подстраивался в разговоре под Галину. Она ему нравилась, но фальшивые слова опротивели.
- Конечно, человек должен иметь всё для нормальной жизни. Но деньги - это наркотик. Чем больше их есть, тем больше хочется. Если станешь жить в городе, увидишь, как там молодёжь теперь добывает деньги. Кто - в рэкет, кто - в наёмные убийцы...
- Мой папа такое же говорит.
- Есть дела поважнее, чем деньги. Вот у нас в универе мне один преподаватель нравился. Он живёт разными большими проблемами. Выводит какую-нибудь теорию или целую систему решения проблем. Потом рассказывает студентам, даже пишет куда-то. Конечно, с чем-то можно поспорить, но он живёт этим. Мы вот всё думаем о себе: маленькие люди, ничего не решаем, всё там, в Москве. А там начальство только о власти думает, плевать им на Россию...
- От него, случаем, жена не сбежала?
- Нем знаю... На несчастливого, точно, не похож...
... Они проговорили ещё с полчаса, а когда встали с лавочки, Костя вспомнил, как строил планы поцеловать Галину в этот вечер. Но, оказалось, он уже и не обнимает её.