- Пустите, пожалуйста. Мне очень надо идти, - умоляюще ответила девушка.
137
Из машины высунулась голова и закричала:
- Ну, скоро вы там?1 В тачке нельзя побазарить?!
- Скройся! - зло ответил Михаил и резко схватил за плечо свою собеседницу поневоле, попытавшуюся было уйти в обратную сторону.
- Отстаньте! Что вам от меня нужно?!. Мало вам девушек, которые на всё готовы за деньги?!
- А, за деньги! - вскрикнул Михаил. - Может, тебе заплатить за то, чтоб со мной переспала?! Ну, чем берёшь?! Деревянных, простите, при себе не имею! Доллары принимаете?!. В обмен на натуру?!.
- Слушай, давай мы её в тачку затащим?! Заколебала, выпендривается!.. - один из приятелей Михаила открыл дверцу и собрался выйти.
- Нет, подожди, она со мной торгуется!..
- Не надо мне ваших денег! Отпустите! Я сейчас буду кричать!
Девушка стала озираться, но последний пешеход прошёл мимо минуты три назад, когда разговор вёлся ещё в мирных тонах, и больше никого в поле зрения не наблюдалось. Взгляд её застыл на огромной фигуре человека в короткой куртке, вылезавшего из переднего места злополучной машины. А "журналист", взбешенный категорическим отказом, стал дёргать её за плечо и орать в самое ухо:
- Дура! Ты понимаешь, что бы сейчас с тобой было, если б я дал команду зашвырнуть тебя в машину?! Взяли бы за руки, за ноги и в три секунды была бы там! И вякнуть не успела бы! Но я плевать на тебя хотел! Катись к своим маме и папе! Только запомни! Слышишь, запомни! Ты всё равно отдашься за бабло! Потому что захочешь красивой жизни! А не захочешь - будешь всю жизнь в нищете! Детям конфет не купишь!.. Пошла!!
Михаил оттолкнул девушку. В это время метрах в десяти от него затормозила машина, и дальше он видел всё так, как будто в кино, словно в качестве стороннего наблюдателя, а не участника, и к тому же в каком-то замедленном темпе, точно изменилась скорость течения времени. До него постепенно доходило, что наверху подъехавшей машины стоит синий фонарь, что это милиция.
138
Из "УАЗика" выскочил парень в тёмном бушлате, но для Михаила сначала открылась дверца, потом появилась нога, плечо и медленно невысокий милиционер встал на землю. Волна ударила по ушам, и лишь через несколько секунд Михаил понял, что это выстрел. Так же сильно резанул слух выкрик Николая: "В машину! Быстро! Уезжаем!" Михаил почувствовал, что ноги согнулись в коленях и сделались ватными, непослушными.
Потом, когда все впечатления произошедшего были пережиты раз по пять, он смог составить связную цепочку событий. Телохранитель выстрелил из пистолета и попал в бедро первому милиционеру. Второй от волнения или ещё по какой причине не смог открыть дверцу машины со стороны руля и перебрался через соседнее кресло. Выпрыгнув и не глядя на нападавших, он бросился к товарищу, который лежал на бордюре, опираясь на локоть. Что касается девушки, то она исчезла быстрее, чем звук выстрела. Николай держал милиционеров на мушке и всё приговаривал: "Так, так, спокойно, не дёргаемся, наделаю дырок..." Он же прикрикнул на приятелей Михаила, чтобы привели своего шефа и усадили за руль, а когда тот ватными ещё руками никак не мог завести двигатель, выматерился так, что Жадов сразу пришёл в чувство. В машину Николай запрыгивал уже на ходу и не остался на месте только благодаря своей тренированности: хозяин и не пытался притормаживать.
Сначала ехали молча, точнее, не ехали, а мчались, поворачивая на перекрёстках на большой скорости. Потом потихоньку начали высказываться, отходить от потрясения. Михаил восстановился быстрее других, остановился на светлом месте и вышел посмотреть на номер. К его радости, сзади всё было плотно залеплено грязью, перемешанной со снегом. Можно было надеяться и на то, что из-за темноты милиционеры не смогли определить и марку машины. Их "УАЗ" остановился почти перпендикулярно тротуару, и свет фар больше пришёлся на Михаила и девушку.
Один из приятелей попытался было высказать горе-жениху претензии, но получил такое внушение, что стал опасаться за собственную жизнь. Тогда Михаила стали жалеть и поддерживать, проклиная "эту позорную шлюху". Благодарить Николая никто не стал. Михаил хотел даже наказать его за то, что подверг риску, но не смог понять, прав был телохранитель или нет.
Вскоре все дружно решили отправиться в ночной бар, чтобы расслабиться от неприятной истории. Однако Михаил, вместо веселья, почувствовал
139
раздражение на всех, кто там развлекался, и уехал домой. Вместе с Николаем они поставили машину в гараж, убедились, что в квартире всё в порядке, и Михаил отпустил телохранителя.
Оставшись один, он хотел было по привычке включить светильник (яркого света он не любил), телевизор и кофеварку, но вместо этого извлёк из тайника автомат Калашникова, отстегнул снаряжённый магазин и пощёлкал в окна, в которые равнодушно глядела холодная темнота да бросал снег злой колючий ветер. Поразвлекавшись так, Михаил убрал оружие и пошёл на кухню, где вместо кофе выпил две рюмки водки. Чувствуя приятный, расслабляющий жар, идущий из желудка, лёг на диван и уставил взгляд в потолок. Рука самостоятельно нащупала пульт, но Михаил чувствовал, что однообразные импортные фильмы не отвлекут, а вызовут раздражение, а родное телевидение он не любил.
В памяти то связно, то как-то пульсирующее бегали картинки воспоминаний за весь прошедший день. Иногда примешивалось и что-то более ранее. Пять дел, связанных с бизнесом и финансами, одно из которых неудачное, а ещё от одного по подсказке интуиции решил отказаться. В конце всего этого - дурацкое объяснение с непонятной секретаршей, очень толковой, старательной, но откровенно чурающейся своего шефа. Разговор с глупой девкой и до сих пор не воспринимающаяся как реальная стрельба по милиции...
Зазвонил телефон. Михаил дёрнулся всем телом, но тут же догадался, что это могут быть только его сотоварищи по приключению. Они, наверняка, уже набрались и ничего путного сказать не смогут. Скорее всего будут звать к себе или предложат привести к нему какую-нибудь проститутку. Нет, сегодня он больше не хочет слышать или видеть людей.
Стёкла задребезжали от ветра. Когда его не бывает в этом городе, нагло вклинившемся в океан?.. Вроде бы давно стал привычен, но сейчас его завывания там, между девятиэтажками, прибавляют к нервному перенапряжению ещё и тоску. И нет на всём белом свете человека, которому можно было бы без опасений излить душу, который мог бы искренне посочувствовать, понять, успокоить... Такого родного человека у него, Михи Жадова в родном Приморске, Михаила Николаевича во Владивостоке, нет. Многое есть: большая квартира с импортной мебелью, дорогая машина и гараж для неё рядом с домом, работа. Очень прибыльная, наполовину
140
теневая, незаконная. Есть в подчинении одна из крупнейших в городе бригад аферистов, мошенников и просто урок, доставшаяся ему, благодаря интригам, хватке, хитрости, а порой и предательству, после гибели Ильи Петровича, глупого Ильи Петровича, который не рассчитал своих сил, и остатки которого после взрыва машины хоронила вся мафия и верная жена, которую пришлось кинуть по части имущества.
Многое успел сделать Михаил Жадов за короткое время после университета. Вошёл в движуху, быстро поднялся, подхватил бизнес, наладил отношения с авторитетами города. Хотя и потерял в статусе по сравнению с покойным хозяином, зато выиграл с доходами, обезопасил себя и в общем сделался сам себе царь и бог. Правда, вуз так и не закончил. Зато ни один из всех выпускников-сокурсников, получивших диплом, не сможет похвастаться такой карьерой.
Однако теперь - совершенно неожиданно - оказалось, что надо ещё и жениться. Скучно да и опасно всё время общаться с продажными женщинами. Есть в его кругу дочки-куклы с богатым приданым. И родственные связи, женись он на такой, многое бы дали. Но нет, и сейчас он решил это окончательно: жена для него должна быть светлым пятном в жизни, тихой и дружеской гаванью в море так потемневшей в последние годы жизни. Это просто выгоднее для здоровья... Но где такую найти?... Сегодня он уже пытался ухаживать за женщиной, у которой привлекательны не только тело, но и душа... Эх, Светлана Викторовна, что же такая...