Галина Анатольевна, в отличие от своего инспектора, слушала Бочара бесстрастно, как будто все эти частности для неё уже не имели никакого значения. Лидия Михайловна же пару раз пыталась что-то пояснить, но громкая, ровная речь Петра Евгеньевича не прерывалась ни на секунду.
193
В "президиуме" - за столом, поставленным перед доской - находилась ещё одна женщина, которую не знали даже те, кто проработал в школе по двадцать-тридцать лет. Невысокая, лет сорока пяти, с живым, ещё довольно симпатичным лицом и умными, внимательными глазами, она молча сидела в продолжение всего собрания, всматривалась в учителей и как-то подавалась вперёд, будто пытаясь лучше уловить каждую деталь разговора. В отличие от инспектора, палитра эмоций этой женщины была уже - от внимательного спокойствия до лёгкой улыбки.
Отметя обвинения в свой адрес, Пётр Евгеньевич перешёл к вопросам, касающимся всей школы.
- Вы говорили о заполнении последних граф в классных журналах. Итоговых, так сказать. Оценки и пропуски я выставляю своевременно. Уверен, завуч подтвердит. По крайней мере, замечаний мне в этой части не было. Может, чего-то не знаю - скажите."Листок здоровья" заполняется учителем физической культуры. Теперь графа "Общественные поручения". Я, честно говоря, не знаю, что там писать. Комсомола больше нет, пионерской организации тоже. Не знаю, как обстановка с октябрятами...
- Давно нет их, - подтвердили учителя начальных классов.
- Какие теперь у ребят общественные нагрузки?.. Никаких. Кроме разве что уборки в кабинетах. Так же обстоит дело и с кружками. И спортивными секциями. Знаю, что два или три кружка в школе есть. Но мои ученики их не посещают. Ничего другого в селе не имеется. Дом Культуры, на сколько я знаю, функционирует в вечернее время и всё, что он может предложить - только танцы... Так, олимпиады... - Пётр Евгеньевич посмотрел в свой листок, что вызвало на многих лицах, до этой минуты хмурых и задумчивых, улыбки. - Предметные олимпиады, конечно, проводить надо. Но будут ли в них участвовать? Интерес к учёбе в последние годы упал совершенно. Это поколение никакого желания учиться не проявляет. Отсюда и двойки за год, и второгодники. И школу бросают, потому что не видят в учёбе никакого смысла. Зачем ему заканчивать школу, институт, тратить на образование пятнадцать лет, если можно преспокойно стоять на базаре, торговать китайскими тряпками и получать столько, сколько нам, учителям, и не снилось? Я думаю, здесь есть вина государства, которое обесценило образование. И бардак в стране очень сильно влияет на школу. Никаких мер наказания к ученику мы применить не можем. А ученики могут вытворять
194
всё, что хотят. Вот мы в начале учебного года, когда уже проучились несколько недель, приняли в десятый класс Усачёву Катю с условием сдачи зачётов за всё пропущенное. Мне она ничего не сдала и преспокойно ходит в школу. Впрочем, там весь десятый класс не учится. Мы их тянули до девятого, чтоб только получили документы, тянем и дальше. И терпим хамство и безделье... Коротко скажу о родительских собраниях. У меня в последний раз пришли две мамы. Ещё трое родителей заглянули в школу в учебное время. Остальных свои дети совершенно не интересуют. В обществе нет уважения к школе. Все эти новые веяния... Зачем им художественная или научно-популярная литература, если дома всякие там видики и игровые компьютеры?..
Пока Пётр Евгеньевич говорил, его слова не раз поддерживались одобрительным шепотком коллег. Многие, ободрённые доводами математика и уязвлённые упрёками в свой адрес, тоже рвались высказаться. Первой "можно я скажу" произнесла Галицкая. О своих недоработках она сказала коротко, в том духе, что всё признаёт и исправится, после чего обратилась к глобальным проблемам.
- Я согласна с Петром Евгеньевичем, что престиж учёбы упал. Телевизор, радио, газеты, вся окружающая жизнь, грубо говоря, вдалбливает в головы наших детей новые идеалы. Да что там говорить: одна минута рекламы убивает целый мой урок литературы, как я там ни распинайся. Детям теперь нужна красивая жизнь, а не литература. Что греха таить, и в нашем коллективе многие теперь заняты меркантильными интересами больше, чем работой. И я их понимаю: работа в школе перестала приносить удовлетворение. Бьёшься, как рыба об лёд, а толку... Я детям рассказываю о жизни, о добре и справедливости. А что можно сказать о современной жизни? В России победил сатана, все души отравлены деньгами и эгоизмом. Чему же мне учить? Какую им светлую сторону показывать?.. А что у нас в деревне творится? Пьянство, воровство...
Слова Елены Николаевны вызвали неоднозначную реакцию у коллег. Кто-то ухмыльнулся, кто-то горько покачал головой. После Галицкой выступило ещё несколько человек. В основном говорили о тех индивидуальных замечаниях, которые зачитала в начале педсовета инспектор. Присутствие зав районо явно давило, поэтому в основном были оправдания и самокритика. Некоторые заступались друг за друга. Спокойнее и взвешеннее других высказалась Екатерина Фёдоровна. Она взяла под защиту Максима
195
Петровича, обратив внимание на то, что физические данные теперешних учеников ниже всяких пределов, тогда как спортивные нормативы и двадцать лет назад выполнялись не всеми.
Терпеливо выслушав всех и никому не возражая, Галина Анатольевна поднялась с места для заключительного слова.
- Что ж, много вы тут наговорили... - неторопливо и веско начала она. - Одно только забыли: свои обязанности. А учитель как был обязан учить и воспитывать, так никто с него этих обязанностей и не снимал. А в наше трудное, так сказать, переходное время учитель даже в первую очередь должен воспитывать, а потом уж учить. Не снижая, конечно, требований... Я смотрю, на вас как-то странно подействовала свобода. Решили, что вообще можно ничего не делать, ссылаться на трудности в стране, лапки сложить и сидеть. В старые времена я не стала бы тут вас даже выслушивать, - начальник улыбнулась. - Сделала бы ряд дисциплинарных взысканий и всё. Хочешь - работай, не можешь или лень - увольняйся. Но работай - как положено. Распустили сопли: то не так, это не так. Делайте своё дело, а другие и государство в тои числе, пусть сами за себя отвечают... И демократия нынешняя трудовой дисциплины не отменяла. Демократия, да будет вам известно, это власть закона. Вот и выполняйте закон... Нет, господа, вы как хотите, а я не сторонница капитуляции перед трудностями. И не согласна я, что так уж нас жизнь замордовала, прямо спасения нет от рекламы. Какую такую красивую жизнь видят ваши ученики в этой деревне? Кто работает да не пьянствует, тот и живёт более-менее хорошо. А на Канарские острова, которые так часто рекламируют, и из Приморска никто не летает... Вон мы с Лидией Михайловной в этом году даже отпусков не догуляли. Правда, Лида? - заврайоно снова сделала паузу улыбкой. - Так что не только мы зависим от жизни, но и она от нас тоже зависит. И от учителей в первую очередь. Дрогнем, поддадимся напору всякой грязи, пены, так сказать, на волне преобразований в стране, тогда грош нам цена, и на самом государстве можно будет поставить крест. А каким будет новое поколение - зависит от вас. а не от какой-то там рекламы...туристических бюро. Я думаю, вы, несмотря ни на что, влияете на своих учеников сильнее всего прочего. И художественная литература никуда не денется. Просто нужно активнее привлекать к чтению. Никакой игрушкой, даже компьютером, книгу не заменишь...Я уверена, что всё утрясётся, и школа найдёт себя в новой жизни. И значение образования тоже поднимется. Иначе и быть не может. Дураки-то