- О чём говорят новости?
- Говорят, зима на дворе.
- Ну, серьёзно? - сильный, глубокий голос Татьяны, словно ещё не оттаяв, сломался на полуслове, и она откашлялась.
- Неужели тебя интересует ещё что-то, кроме меня?.. Ну, если серьёзно, мэра Владивостока свергли. Нашли какого-то человека, который утверждает, что дал Черепкову взятку. Черепков утром пришёл на должность, а там милиция. Не понравился он нашему губернатору. Вот такие пироги.
- Сейчас все взятки берут... Все воруют...
- Ты тоже мздоимством занимаешься?
- Чем?
- Тоже взятки берёшь?
- Кто мне даст?
- Ладно, суд разберётся, тогда можно будет делать выводы.
248
- Ты уже поужинал?
- Да. Всё равно ты мне компанию не составила бы.
- Конечно. Нечего молодых, холостых учителей объедать.
- А почему во множественном числе? Ты ещё к кому-то ходишь?
- Бесстыжий! За кого ты меня принимаешь?
- За кого?.. За кого, говоришь?.. - Костя встал от печки и подошёл к столу. - За симпатичную девчонку Татьянку, которая сейчас обнимет меня и поцелует.
Таня, действительно, дала себя поцеловать, крепко обняв Костю за шею, хотя тут же сказала с наигранной досадой:
- Все вы мужики такие. Сначала оскорбляете, потом...лезете.
- Опять ты во множественном числе. Так и тянет подколоть...
- Не придирайся к словам. Я же не такая грамотная, как некоторые. Университет не заканчивала.
- Не прибедняйся. Ты в совхозной конторе главный человек. Даже наши учителя говорят о тебе с уважением, хотя двоек, наверное, в своё время ставили много...
- Пошёл ты!.. Я не была двоечницей... И в конторе я не главный человек. У меня даже образования настоящего нет. Надо мной ещё главбух... Все выписки, которые я оформляю, подписывает Богданчик...
- Всё равно ж через тебя вся выписка идёт. Начальство только подмахивает, а оно может и не вникать в суть дела. О, это целая наука - вовремя подойти за подписью. Я её пять лет изучал.
- Ну да. Наш Богданчик всё время куда-нибудь спешит.
- И вот ты целыми днями с часовым перерывом на обед всё выписываешь и выписываешь?
- Нет, сегодня мы хоронили нашего старого работника.
- Всей конторой?
249
- Почти что... Лучше б я вообще туда не ходила...
- Сейчас ты подробно об этом расскажешь, я только выключу свет.
- Зачем это? - спросила Татьяна уже тогда, когда Костя щёлкнул выключателем.
- Про похороны надо рассказывать в темноте... Так и будешь сидеть за столом?
- А что?
- Нормальные люди беседуют, сидя на диване.
- У тебя ж нет дивана.
- Есть нечто, его заменяющее.
Костины опасения, что девушка может обидеться, оказались напрасными: увлекаемая им, она спокойно пересела на кровать и даже позволила усадить себя так, что спина опиралась на стену, обитую небольшим толстым ковром, а ноги, оставив на полу тапочки, легли на кровать, подогнутые набок.
- Я весь во внимании, - сказал Костя после того, как одной рукой обнял Татьяну за талию, а другую положил ей на живот под самую грудь.
- Ты что, приготовился слушать про похороны?
- Да, - таинственно ответил Костя.
- Та-ак, интересно...
- Что?
- Да нет, ничего... Тебе в самом деле интересна эта скандальная история?
- Мне интересна любая история про эту деревню, ставшую уже до боли родной, - с иронией ответил он. - Тем более скандальная.
- До боли родной? - не поняла девушка.
- Шутка.
- А... Он вчера помер, этот Ефим Яковлевич. Когда-то агрономом в совхозе работал. Давно. Я не помню. Сто лет уже на пенсии. Пил хорошо. Дома шаром покати. Зато развёл большое хозяйство. Жена-то от него давно ушла.
250
Здесь, в селе живёт. Перед смертью в больнице лежал, потому что никому не нужен. Дети отвернулись, жена тем более. Он грамотный был, поэтому всякие прошения писал. Богданчик в помощи отказал: мол, в совхозе денег нет, а у тебя семья. В сельсовете одна женщина помогает старикам, все её новой коммунисткой почему-то называют...
- Наверное, в зюгановской партии состоит. В Приморске есть организация.
- В какой?.. Наверное... Короче, она сказала: "Пусть подыхает старый алкаш. Коров пусть сдаёт". Вот пока он в больнице лежал, жена его с детьми - там одни его, другие - от другого её мужа - всё хозяйство и спихнули...
- К похоронам готовились?
- Как же. Всё себе прикорманили. Хоронить-то отказалась. Пришлось совхозу. А та уже и дом совхозный собралась продавать. Сельсовет помешал. Даже покупателей из города нашла... Вот мы и ходили, готовили всё. Представляешь?! Она утром пришла, спрашивает нас: "Всё готово?" и появилась только на кладбище. А мы там с соседями всё делали. И дочки даже не появились., которые здесь живут. Я только не поняла, родные ли они. Да всё равно. Умер же человек... Мы ещё в совхозе по три тысячи сбросились, так она все деньги забрала и даже венка не купила... Утром нам с Петровной говорит: "Дом я вам тоже не отдам". Будто мне от нужен... Петровна ей: "Подождите, давайте хоть человека похороним". Так психанула и ушла...
- Да, звереют люди. Я уже, вроде бы, начал привыкать к местным приколам, но каждый раз что-нибудь такое, что хоть стой, хоть падай...
- ... Сказала, до Москвы дойдёт, а дом не отдаст.
- Далековато идти.
Костя подвинулся ближе и руку, обнимавшую Танину спину, поднял так, что из-под мышек коснулся пальцами края грудей девушки. Татьяна сделала какое-то движение, и Костя тут же заговорил, сглаживая свою дерзость.
- Да, Москва поможет. Если найдёт время, чтобы отвлечься от собственного стяжательства. Ты говоришь, совхоз хоронил этого...пенсионера. Так что, Богданов нашёл деньги?
- Думаешь, в совхозе нет денег? - Татьяна сделала движение, словно
251
не хотела мешать Косте прикасаться к её груди, его рука продвинулась и сделала открытие: девушка была без бюстгальтера. - Как бы мы ни разорялись, у начальства финансовых проблем не будет. Знаешь, как он живёт?.. И дети - без проблем... А какое это ты слово сейчас сказал?
- Что за слово? Когда? - Костя спросил, а сам вздрогнул и ощутил мелкую дрожь по всему телу: его рука полностью легла на мягкую, податливую правую грудь Татьяны.
- От чего Москва не отвлечётся?
- От стяжательства. Никогда не слышала такого слова?
- Не знаю.
Таня удобнее положила голову на Костино плечо и накрыла свое рукой его левую руку, которая по-прежнему лежала на её животе, но уже под джемпером и касалась тела выше юбки. Костя потянулся поцеловать девушку, и он повернула голову навстречу его губам. Поцелуй был страстным, затяжным и расслабил обоих. В продолжении его Костя убрал правую руку к её лопаткам, а левую медленно передвинул под самую грудь. Потом единым порывом, словно не мог сдержать охватившей его страсти, сильнее впился в губы девушки и, проведя рукой по обеим её грудям, прижал ладонью одну из них. Таня же крепче обняла его двумя руками за шею, а на прикосновение к голому телу ответила несколькими порывистыми движениями всего тела вперёд-назад.
- Закройся, - тихо сказала она и, показывая, что ей всё нравится, поцеловала Костю в шею.
Он сходил к двери, с блаженным удивлением отметив, как ослабели ноги и кружится голова. Упал сбитый Костей в темноте табурет, и Таня тихо засмеялась:
- Ты там свою последнюю мебель не ломай.
- Надеюсь, сегодня гостей не будет, - сказал Костя, вернувшись на кровать.
- Не будет... Наверное. Уже поздно.
Косте почудилась непонятная уверенность в Таниных первых словах, но анализировать он был не в состоянии, и лишь подумал про себя, что тот, кто
252
решит заявиться сюда этим поздним вечером, навсегда станет его смертельным врагом.
Вернувшись, Костя, как бы спеша вернуть себе достигнутое, снова обнял Таню и просунул руку ей под джемпер. Необычная мягкость девичьих грудей опять поразила его: они словно таяли под его ладонью. Костя стал целовать Танины волосы, шею, тоже очень мягкую, лицо. Она же искала его губ и не убирала своих, каким бы долгим ни был поцелуй. Они то целовались, то ласкались лицами. Косте так понравилось прикасаться к её щекам своими, что он даже опустил руку с грудей.