- Знаю. Что ж не знаю? Всю зиму жил... Молодец, молодец...
Пока Костя лазил на чердак, новые друзья закончили знакомство с прессой и разложили на крыльце скромный завтрак: хлеб, сало, лук, редиску и початую бутылку "Русской".
- Ай-ай-ай! - осудил Костя стариков. - Как начинаете день!..
- Ты не думай, - отмахнулся Никита Петрович. - Мы по пятьдесят грамм и баста. Мне ещё на огороде работать... Мы ж не просто так. Слышал, наверное: Солженицын вернулся?.. Вот за его здоровье...
Пока Абрамов говорил, его сосед осторожно разлил в кружки и что-то тихо
388
спросил.
- Нет, он пить не станет. Женился только, пусть об этих, как его...генах беспокоится... А мы с тобой старые казаки. Гитлера победили...
- Семён Петрович пьёт за Солженицына? - не поверил Костя.
- А ты думаешь! Он даже "Ивана Денисовича" тогда ещё читал... Ну, дед, давай!
- Будем, сосед, будем...Твоё здоровье...
Костя улыбнулся и отталкивая игриво бросающихся на него собак, пошёл со двора. Уже за калиткой он услышал, как два сиплых, но ещё крепких голоса затянули:
Зачем вы, девушки, красивых любите?
Непостоянная у них любовь...
Птицы вторили примирившимся соседям. Костя шёл по переулку и с удовольствием смотрел вверх, где деревья соединялись лапами-ветками в зелёную арку, а роса на листьях заблестела от поднявшегося солнца тысячами жёлтых искр.
Где-то затарахтел трактор, оставленный на ночь под двором, по улице проехала машина, загоготали гуси, которых выгоняли пастись... Музыкой привычных звуков начинался долгий сельский день.
Во дворе учительского дома двое уже занимались утренними делами: муж Маргариты Львовны и Светлана Николаевна.
- Кто рано встаёт, тому Бог даёт! - весело закричал Крушак, увидев Костю.
- Эт точно! Здравствуйте!
Костя зашёл на свой участок, поставил к забору тяпку и присел у посаженной ранней весной абрикоски. Погладил его короткий, крепкий ствол, обрезанный так, чтоб пышнее разрастались ветки. Деревцо долго не принималось на чужой почве, болело, пока Костя по совету Крушака не срезал и не замазал небольшой нарост у самых корней. Теперь оно ежедневно выбрасывало новые листочки, словно раскрыло весь свой внутренний запас жизни и энергии. Как всегда, Костя мысленно пожелал дереву расти и
389
крепнуть, потом поднял голову и улыбнулся: окно его квартиры было распахнуто, а в проёме стояла очень красивая женщина, с улыбающимся лицом и распущенными по плечам волосами. Это была его жена, и это было всё, о чём он мечтал: любимый человек, семья, размеренная сельская жизнь и труд на земле, правду которого давно выверили сотни поколений русских людей. Света стояла в центре его мира, а обрамлялся он слева - лианами девичьего винограда, тянувшимися к окнам второго этажа, а справа - торжественно восходящим на небо, ослепительным жёлто-розовым диском общей звезды.
Костя помахал рукой и, догадавшись, что Света приглашает его завтракать, показал пальцами пять минут. Он не мог идти сразу. Переполненная чувствами душа пела вместе с утренними птицами, выходила за границы тела и растекалась в чистом, нежном воздухе, оседая на впервые возделываемую землю будущего Костиного сада...
Света стояла у окна и думала о муже. Она внутренне усмехалась со своих прежних страхов, что никогда не выйдет замуж или выйдет за одного из тех городских, кто не считает себя порядочным человеком, пока не купит дорогую машину. Этот мужчина был глубже и интереснее. И сейчас она была благодарна ему за то, что она со своим знанием трёх языков, умениями печатать, стенографировать, программировать совершит величайшее чудо, для которого не требуется университетского образования и модных трудовых навыков - даст жизнь новому человеку, родит желанного ребёнка себе и любимому мужчине.
И за что ты в меня влюбилась?" - несколько раз спрашивал её Костя. "А что ты во мне нашёл?" - удивлялась она в ответ. И оба они не могли понять эту загадку. Теперь Света догадалась: на этой красивой земле должны рождаться только любимые дети.
Русская идея
(наброски статьи Аксентьева К.А.)
1
На исходе второго тысячелетия от рождения Христа Россия стала гигантским полигоном, где столкнулись два глобальных мыслительных течения, идущих из Европы. Причём тупиковых. Неприятие в начале 20 века
390
русскими одного из них, провозглашающего выгоду, обогащение, эгоизм вкупе с неразрешённостью старых аграрных проблем и военным поражением государства привели к смене формы правления и идеологии. Идеи утопического социализма ( коммунизма) с их равенством всех, скромностью, верховенством духовного над материальным в какой-то мере совпали с генетически усвоенными русскими людьми православными христианскими идеалами и потому нашли поддержку у немалой части населения России. Однако новая идеология рухнула, ибо имела в себе два существеннейших изъяна. Во-первых, она оказалась абсолютно искусственной, не учитывающей основы человеческой природы, и, навязываемая силой, начала обсыпаться, как шелуха. Во-вторых, социдеология имела в себе внутреннюю потенцию к видоизменению в нечто совершенно обратное, когда стремление к справедливости приводило к дикому произволу, когда идея, обещавшая всех осчастливить, возвела себя в культ и из служанки превратилась в царицу, божество, которому поклонялись просто ради поклонения.
Западный утопизм рухнул, Маркса прокляли. И вновь русские не нашли сил посмотреть в себя, вновь стороннее влияние оказалось сильнее самоуважения. Началась вторая попытка внедрения на русскую почку идеологии обогащения и выгоды. Не учитывалось ни то, что столетие назад эксперимент уже закончился крахом, ни то, что мы не можем встать на ту ступеньку, на которой стоит Запад, не пройдя того, что Запад прошёл. Прыжок в чужой поезд, мчащийся мимо с большой скоростью, должен был закончиться ударом и падением в канаву. Ветры дикого капитализма вновь задули над Россией. Но лишь малая часть людей всё сумела подавить в своей русской душе эгоистическим расчётом. Остальные оказались не у дел. Каково же человеку чувствовать себя чужим в родном государстве!
Созрел очень важный вопрос: а туда ли идёт Запад? Прогресс ли это? Будущее ли это для всего человечества? Не так уж много тех, кто ответит утвердительно на эти вопросы даже там, на Западе.
Имея рядом такого соседа, как Россия, Европа многому научилась. Сыграл свою роль и один очень важный принцип: человек как существо оптимистическое, с осознанным чувством самосохранения не может сегодня жить хуже, чем вчера, всё время ищет пути улучшения жизни, задействовав для этих целей лучшие из своих умов. В обстановке относительного мира и стабильности в послевоенной Европе этот процесс шёл со значительным
391
успехом. Но коренные противоречия Запада остались незатронутыми. Прежняя идеология - жить лучше - осталась. В число богатейших людей вошли киноактёры, певцы, спортсмены, и подражать стали им, а не бизнесменам. Но за что? За то ли, что они являются гармонично развитыми, высоко духовными личностями? Нет. Всё так же, как и столетие назад - за богатство, комфорт. Материальная озабоченность поднялась на более высокую ступень, но вовсе не ослабла. "Вместо свободы впали в рабство", - говорил один из героев пророческого романа Достоевского "Братья Карамазовы". Форма рабства сильно видоизменилась: деньги, престиж, слава, власть, развлечения, работа, бизнес... Лучшие ли люди мелькают на экранах телевизоров и даются для подражания населению? По-прежнему совершенствованием жизни считается преумножение её внешних проявлений, а духовная культура чаще остаётся в стороне от широкого потока развития общества. А что на высшем этаже этого общества? Всё те же грязные интриги в борьбе за власть и влияние, всё те же войны за рынки сбыта, за сырьё. Возможно, что самая высокая премия будет присуждена самой высокохудожественной книге, что Нобелевскую премию получит учёный, принесший более других пользы человечеству, но западный солдат вновь и вновь отправится отвоёвывать нефть для своей страны и растопчет в душах сограждан любовь, красоту, добро и справедливость.