М. (глазам своим не веря. Ошеломленно). Ой, какие деньги! И не жалко тебе, Гриша?
Р. Но вы же посмотрите на это милое, веселое создание, на этот бутончик! Эта маленькая piccola bimba, эта Лулу мне сейчас нужнее всего, мадам. Очень нужно мне немного веселья, веселья и еще раз (у него прорываются рыдания) веселья…
М. А я намедни читала в газете, тебя кто-то смертельно ранил. Рада видеть, что это неправда.
Р. Это — правда.
М. Смертельно?
Р. Смертельно.
М. Так ты, может, покойник?
Р. Знаете… когда этот чокнутый офицеришка воткнул в меня нож, будто в свинью… тогда я в самом деле получил смертельную рану. Не верите, да? Казанской Божьей Матерью клянусь: смертельную.
Л. А у нас тот, кто получил смертельную рану, через две недели не покупает любовниц, а лежит себе спокойно в могиле.
Р. Я тогда тоже расстался на полчасика с земной жизнью, расстался с вами, людьми… Но неисповедима воля Господня… Послал он ко мне Архангела своего…
Л. Прямо с небес?
Р. Архангела-то? С небес, конечно. И тот, показав мне будущее, возложил на меня важную миссию… Очень, очень, очень важную. И был я воскрешен, и получил жизнь обратно… собственно говоря, на время…
Л. До следующего покушения?
Р. Боюсь, тут ты, наверно, права. Но надеюсь, до тех пор мы еще съедим вместе не один пуд соли.
Л. Как это? Прямо так и съедим?
Р. Ну, слижем.
Л. А что это — пуд?
Р. Русские дамы лижут соль в пудоарах. Потому и пуд.
М. (то ли себе, то ли Лулу). Ишь, старый козел, чего мелет…
Р. Что-что? Не разобрал я, мадам.
М. Словом, Гриша, тебя к нам ангел прислал. Слышала, Лулу? Так что веди себя с господином Распутиным соответственно. Во всем, а особенно… в том, что касается… шуры-муры.
Л. Вы имеете в виду: пити-мити?
М. (медовым голосом). Ну да… сиси-миси.
Л. А, ясно: мики-тики.
Одно из зеркал наполняется светом.
Р. (содрогнувшись). Знаю, еще семь дней… Но скажи, почему — я? Почему именно на меня взвалили такую ответственность? Почему именно я должен испить эту чашу? Почему именно на мою голову валится равнодушие, никчемность, бессилие коронованных особ?.. Почему, хотел бы я знать?
V
Распутин и король Великобритании Георг V.
Королевские покои. Георг, с лупой в руке, разглядывает старинные печатные книги, гравюры, рукописи, иногда подносит их к свету, что-то показывает гостю. Угощает его чаем.
Георг напевает себе под нос. Собственно, это известная песня «Распутин» ансамбля «Boney М», но без текста, одна мелодия.
Р. Ваше Величество, вы не рассердитесь, если я спрошу: что за необычную песню вы изволите напевать?
Г. А… в самом деле… Вы знаете, понятия не имею, откуда она взялась. Будто издалека откуда-то прилетела… Бог ее знает…
Тишина.
Ну, и как вам тут, в наших краях?
Р. Что сказать… (Тоже напевает.) A poor man in a rich man’s world [1].
Г. Вам случалось бывать у нас прежде, мистер Распутин?
Р. Нет, Ваше Величество, я в Лондоне первый раз.
Г. Да? И как вам нравится… наша погода?
Р. Очень славная погода.
Г. Я от души рад этому, мистер Руспа… Рупса… мистер Рапсутин. И… что вас привело на берега Темзы, если позволено будет спросить? Вы ведь — доверенное лицо царя, не так ли?
Р. Вы хотели сказать: фаворит?
Г. Возможно, вы и правы. Итак?
Р. Я к вам насчет войны, Ваше Величество.
Г. Хм.
Р. Которая вот-вот вспыхнет.
Г. О, вовсе не обязательно. Великие державы полны решимости устранить эту угрозу.
Р. Вот как?
Г. Да-да. Все так говорят.
Р. И что, это правда?
Г. А, сейчас вся Европа занята своего рода политическим петтингом, если вы понимаете, что я имею в виду. Пока что все только смакуют мысль о войне, но не факт, что это сладострастное предвкушение, эта симуляция, эти игры перейдут во что-то серьезное.
Р. Ваше Величество, а вы-то сами — как? Вы хотите, чтобы война началась? Или не хотите?
Г. Какое послание вы мне привезли, мистер…