— А я полагала, что она нужна только для скрытного наблюдения и конспиративных встреч.
— И для этого тоже. Но и как фабрика по производству информационных бомб, она нам очень сильно поможет. Наконец-то конфискованные у господина Фюрстенберга-Ганецкого деньги пойдут на добрые дела, хоть и не так, как он предполагал.
— Примете на службу?
— В первую очередь.
— В качестве кого?
— Должность главного редактора удовлетворит ваши амбиции, сударыня?
— Смотря что придётся редактировать и создавать.
— Прямо сейчас — ещё одну копию банкирских показаний.
— Третий раз? Я их уже наизусть помню.
— Мне просто нравится твой замечательный почерк, — улыбнулся Григорий.
— Только после ужина. У меня уже руки трясутся. Не знаю, от чего больше — от голода или от холода.
Паромчик отдал концы и, пуская чёрные клубы дыма из одинокой высокой трубы, гулко ухая паровой машиной, петлял между островами и островками Аландского архипелага по направлению к Або. Перебирая вилкой овощное соте и не скрывая улыбки, Анна с интересом разглядывала борьбу Григория со стерлядью.
— Ты урчишь, как кот, — наконец, не выдержала она.
— Это неприлично?
— Жутко! Но мне нравится, потому что делаешь это очень искренне. Рыбные блюда, я заметила, твоя страсть. Почему?
— В XXI веке люди сожрали всю нормальную рыбу, превратив её в деликатес. Ты не поверишь, но хорошие, качественные морские и речные продукты в будут стоить дороже мяса. Представляешь?
— Нет. Но верю.
— Спасибо. А гурьевскую кашу, — Григорий с вожделением посмотрел на десерт, — вообще готовить разучатся. Считай, я только название её и помню.
— Тут я тебя разочарую, — Анна небрежно дотронулась пальчиком до посуды, — в этой каше гурьевское только название. Но обещаю, как только появится возможность — приготовлю тебе это блюдо по старинному рецепту моего дедушки.
— А ты умеешь готовить?
— Каждая девушка из приличной семьи должна уметь готовить.
— А что еще должна уметь девушка из приличной семьи?
— О! — Анна хихикнула, прикрыв рукой губы, — это очень длинная и грустная история, преподаваемая в гимназии и в институте.
— А мы сейчас никуда не торопимся. Дорога длинная.
— Ну хорошо, тогда слушай…
Анна отложила приборы и прикрыла глаза, вспоминая давно забытые уроки.
— Правила светской жизни и этикета из сборника советов и наставлений[18] гласят: первое — выходить на улицу без перчаток очень неприлично, и надевать их следует дома, так как надевать перчатки на улице не комильфо, как и завязывать ленты шляпы; второе — ложиться спать молодой женщине следует около часа ночи. В постели — перелистывать французский роман. Засыпая, ни о чем грустном, неприятном и тяжелом не думать, в особенности об убийцах, нищих, мышах, пауках, привидениях, сиротах, страшных болезнях и пожарах. Следует помнить, что спокойная совесть — лучшее средство для спокойного отдыха. Видеть непристойные сны — совершенно неприлично молодой даме. В подобном случае ей следует, отнюдь не увлекаясь любопытством, посмотреть, что будет дальше, немедленно проснуться и повернуться на другой бок.
— Потрясающе! — Распутин от удивления прекратил жевать. — Всего ожидал, но чтобы регламентировать сны! До такого даже в армии не додумались!
— Если бы только сны, — Анна улыбнулась, выныривая из своих девичьих воспоминаний. — Слушай дальше! Смех и слезы светской красавицы должны быть красивы и изящны. Смех должен быть не громкий, но рассыпчатый. При плаче можно уронить не более трех-четырех слезинок и наблюдать, чтобы не испортить цвет лица.
— Кто редактор этого шедевра? — Григорий с трудом сдерживал смех, — я хочу его расцеловать!
— Разговор светской красавицы ведется на французском языке, — продолжала Анна. — Надо говорить так быстро и часто, чтобы издали казалось — горох сыплется. Если даже приходится говорить по-русски, то она должна не выговаривать звуков «р» и «л». Беседуя с мужчиной, особенно с холостым, барышня не должна смотреть своему визави в глаза. Следует сидеть, опустивши глазки, и только изредка вскидывать их на собеседника. Барышня вообще должна иметь вид невинный, но отнюдь не глупый…
— Краснеть барышня должна тоже строго по уставу?
— Она должна научиться краснеть по произволу, то есть тогда, когда это прилично. И не краснеть, когда это неприлично, например, если услышит что-нибудь двусмысленное. В таких случаях лучше всего делать так называемое деревянное лицо.
18
Правила светской жизни и этикета. Хороший тон. Сборник советов и наставлений. Сост. Юрьев и Владимирский. Выпущено в 1896 году в Типо-Литографии А. Якобсон, Санкт-Петербург.