— Всё это домыслы и предположения, — поморщился Потапов, сняв пенсне и потирая указательным пальцем переносицу. — Сомнительная, ничем не подтвержденная связь союзников с диверсантами, более чем загадочная трагедия в британской миссии, странные и очень подозрительные списки, схемы из сейфа англичан и Ваши наблюдения, Адриан Иванович, всё это — косвенные улики. Их недостаточно для предъявления претензий. Даже для оперативной разработки союзников надобны более веские аргументы.
— Значит не верите? — упавшим голосом спросил Непенин.
— Если бы я не верил, мы бы сейчас не разговаривали. Чего-то подобного следовало ожидать. В этом году в Британии произошёл тихий переворот. Все главные посты в государстве неожиданно и одновременно заняли представители общества «Круглый стол», он же «Группа», он же «Мы». На сегодняшний день его активные участники полностью контролируют правительство. Ллойд-Джордж — премьер-министр, лорд Альфред Мильнер — военный министр, лорд Бальфур — министр иностранных дел. Перестановки политических фигур на Даунинг-стрит сопровождались целым рядом загадочных смертей. Самая подозрительная — гибель крейсера «Хэмпшир» и его пассажира лорда Китченера, благосклонно относящегося к России, непримиримого противника Мильнера…
— А вам не кажется, — дрогнувшим голосом произнёс Непенин, — что гибель крейсера «Хэмпшир» до боли напоминает гибель «Пересвета»…
— Я тоже сразу про это подумал, — покачал головой Потапов, — однако, мы можем сколь угодно предполагать и призывать весь прошлый опыт, доказывая, что двойная игра для Туманного Альбиона естественна и органична. Но как люди служивые, не имеем права выходить за рамки отданных приказов и высочайше утвержденных планов. А там нигде нет даже запятой, за которую можно зацепиться, чтобы начать оперативную разработку.
— Это значит, что разведка не имеет права светить своих агентов и должна вести такие разработки силами людей, чья принадлежность к спецслужбам России не доказана, — прозвучал мягкий баритон за спиной разведчиков.
Адмирал и генерал синхронно обернулись. У дверей, облокотившись о косяк, стоял смутно знакомый человек. Прямой пробор, короткая стрижка, жёсткая щёточка усов, солдатская гимнастёрка, сидевшая на вошедшем, как влитая, выдавали бывалого военнослужащего, прямой исподлобья взгляд глубоко посаженных глаз, жесткая носогубная складка и тяжелый, волевой подбородок — человека, привыкшего отдавать приказы. Но всё же…
— Простите, чем обязаны? — начал, было, генерал Потапов и запнулся, перебитый непроизвольным возгласом Непенина.
— Матерь Божья! — вырвалось у адмирала, — вы ли это?
— Не надо имён, — остановил Адриана Ивановича вошедший, — для всех будет лучше, если озвученная генералом Батюшиным версия о похищении меня неизвестными обретёт второе дыхание.
— Простите, — поперхнулся Потапов, оглядывая преобразившегося гостя с не меньшим удивлением, — но чем же это для вас лучше? Честно говоря, я думал, что вы потребуете немедленно доставить вас в Царское село, особенно, когда заговорили о цирюльнике. Я так и предположил, что необходимо привести себя в порядок перед тем, как предстать перед августейшими очами…
— К сожалению, Николай Михайлович, — ответил после небольшой паузы преображённый, — пребывание перед августейшими очами не решит ни одну из насущных проблем, но только создаст дополнительные.
— Какую же задачу вы считаете на данный момент самой насущной?
— Предотвращение грамотно организованных массовых убийств ключевых военных специалистов под прикрытием революционной анархии.
— А саму революцию тоже собираетесь предотвратить?
— Боюсь, что это невозможно…
— Смелое заявление…
— Не кокетничайте, Николай Михайлович, — поморщился гость. — Вы — прекрасный аналитик, и у вас на руках есть информация, не оставляющая ни малейшей надежды на мирное разрешение накопленных в обществе противоречий.
— О чем он говорит? — вздёрнул брови адмирал Непенин.
— Я говорю о всеподданнейшем докладе генералов-квартирмейстеров и интендантов, — гость не дал открыть рот Потапову, — представленном императору в начале 1916 года, где говорится о неизбежности социальных потрясений в случае, если немедленно не национализировать железные дороги, оборонную промышленность, банки, не положить конец воровству Земгора и не провести ряд социальных реформ… Там же написано о необходимости скорейшего выхода из войны под любым благовидным предлогом.