«…Яды обнимут Землю, как страстный любовник. И и смертельном объятии небеса обретут дыхание смерти, а в источниках воды будут горьки. и многие из этих вод будет ядовитее гнилой змеиной крови. Люди будут умирать от воды и воздуха, но говорить будут: они умерли от сердца и почек… И горькие воды заразят время, как вех, ибо горькие воды породят горькие времена…»
«…Растения заболеют и умрут одно за другим. Леса станут огромными кладбищами и меж сухих деревьев будут бесцельно бродить ошеломленные и отравленные ядовитыми дождями люди…»
«…Наступит время мира, но мир будет написан кровью. И когда два костра потухнут, третий костер сожжет пепел. Мало людей и мало вещей сохранится. Но то, что сохранится, должно будет подвергнуто новому очищению, прежде чем войти в новый рай земной…»
«…Забили волны на море — сделалось тревожно на душе. Человек потеряет образ сознания, ходит как в тумане… Боже, дай тишину душевную!»
«…Наступит время, когда солнце станет плакать и его слезы упадут на огненные искры, сжигая растения и людей. Пустыни станут наступать как взбесившиеся лошади без седока, и пастбища превратятся в песок, и реки станут гнилым пупом земли. Исчезнут нежная трава лугов и листья деревьев, ибо будут править две пустыни: пустыня песка и пустыня ночи. И под горящим солнцем и ледовым холодом потухнет жизнь».
«… Опять я его спас, и не знаю сколько раз еще спасу, но спасу я его для хищников. Всякий раз, как я обнимаю царя и матушку, и девочек, и царевича, я содрогаюсь от ужаса, будто я обнимаю мертвецов… И тогда я молюсь за этих людей, ибо на Руси они в этом более всех нуждаются. И я молю за все семейство Романовых, потому что на них падает тень долгого затмения».
«…Я вижу стольких людей, огромные людские толпы и горы трупов. Среди них много великих князей и графов. И кровь их обагрит воды Невы… Не будет покоя живым, и не будет покоя мертвым. Через три луны после моей смерти я снова увижу свет, и свет станет огнем. Вот тогда-то смерть будет вольно парить в небесах и падет даже на правящее семейство».
«…Люди идут к катастрофе. Самые неумелые будут править повозкой. И в России, и во Франции, и в Италии, и в иных местах… Человечество будет раздавлено поступью безумцев и негодяев. Мудрость закуют в цепи. Невежественный и властный будет диктовать законы мудрому и даже смиренному. А потом большая часть поверит во власть имущих, но разуверится в Боге… Кара Божья будет нескора, но ужасна. А случится это еще до конца нашего века. Затем, наконец, мудрость будет освобождена от цепей и человек вновь доверится Богу, как дитя доверяется матери. И по этому пути человек придет в рай земной».
«…Воздух, который входит в наши легкие, чтобы нести жизнь, однажды принесет смерть. И наступит день, когда нс будет ни гор, ни холмов, ни озер, ни морей, которые не были бы окутаны зловещим дыханием смерти. И все люди будут вдыхать Смерть, и все люди умрут от ядов, коими будет на полнен воздух».
«…Всякая революция хочет разбить цепи рабства, но когда эти цепи разбиты, уже готовы другие. С пещерных времен ничто не изменилось и никогда не изменится, потому что самый хитрый самый коварный зачастую самый развращенный всегда будет себя навязывать. И смотря по настроению народа, он наденет на себя одежды диктатуры или демократии. Но человек всегда будет рабом, даже если воображает, что свободен… Однажды, может быть, и возродиться свободный человек, но народ всегда будет рабом».
«…Все чаще вы станете видеть сумасшествие ваших членов Там, где природа создала порядок, человек посеет беспорядок. И многие пострадают из-за этого беспорядка. И многие умрут от черной чумы. И когда чума не будет более убивать, коршуны станут рвать плоть… Каждый человек имеет в себе великое лекарство, но человек-животное предпочитает лечиться ядами».
Кульминацией всего этого стало «прощальное письмо», якобы написанное Распутиным. Приведем здесь и его.
«Дух Григория Ефимыча Распутина Новых из села Покровскаго.
Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне, и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья возстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающих тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т. е. детей и родных, не проживет и двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде».
Стоит ли говорить, что реальный Григорий Ефимович Распутин к этим пророчествам, равно как и к прощальному письму, не имеет никакого отношения? Как бы этого ни хотелось современным сторонникам этого странного невежественного человека.
РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ПРОТИВ
В истории распутинщины есть одна пострадавшая сторона, о которой почти не вспоминают — российская интеллигенции, просвещенная часть русского общества, цвет великой нации.
Фигура Распутина была популярной темой для российской прессы. В 1917 году в России была опубликована книга Сергеи Труфанова (Илиодора) «Святой черт», которая обрела некоторую известность благодаря «горячей» теме — неугасающему интересу читающей публики к личности покойного «старца». В среде интеллигенции разговоры о Распутине ходили с самого начала его сближения с царской семьей. И все это было ужасно неудобно, по стыдно, примитивно. Учителя, врачи, журналисты, люди искуси на и науки переживали за то впечатление, которая оставляла царская Россия у европейцев и у самих россиян. Невежественная, дрему чая, архаичная страна. Огромная территория. Великая держава..
Все это и на самом деле было ужасно. Близость Распутина к царской семье, его влияние на императора и императрицу расценивали однозначно — как свидетельство слабости самодержца и политической системы в целом. Одиннадцать лет Распутин находился при царской семье в качестве «своего». Одиннадцать лет! И никакая сила не смогла изгнать его из царского окружения. Шла бы речь об обычной семье — кто бы возражал? Но это была «главная» семья империи. Лицо российской власти.
В предреволюционные годы наметилось одно важное движение, которое многократно усилилось в годы Советской власти — отдаление интеллигенции от религии. Это движение нарастало постепенно. Его стартовой точкой стал ноябрь 1905 года, когда вышел знаменитый царский Манифест, объявлявший свободу совести. Наряду со свободой слова и собраний это одно из основополагающих прав человека — верить в Бога или нет. Материализм как мировоззрение получил распространение еще в XIX столетии.
Но у родителей в России не было права воспитывать детей в материалистическом духе. Не было возможности отказаться от уроков Закона Божия в школе и гимназии. Поступавший на гуманитарный факультет университета абитуриент был обязан сдавать экзамен по этому предмету. И если он был убежденным атеистом, это обстоятельство в расчет не принималось.
Между тем, история Распутина стала одним из мощнейших факторов ненасильственной атеизации общества и распространения материалистических идей, способствующих развитию научной мысли и повышению уровня образования. Россия постепенно отходила от религиозного догматизма. И если бы не революция и диктатура большевиков, этот процесс шел бы постепенно и безболезненно. Насильственное насаждение атеизма в 20-80-е годы прошлого века привело к обратному эффекту. Как только СССР прекратил существование и в России сменился государственный строй, в церковь хлынули люди. Этот факт можно оценивать по разному, в том числе и как возвращение людей к вечным ценностям (хотя тысячу лет назад, до принятия христианства, ценности были несколько иными). Но то, что научная мысль от этого много по теряла (если не сказать больше), совершенно очевидно.