Наконец он повернулся к Шарле и заявил:
- Прошу прощения, госпожа. Кажется, я на самом деле допустил ошибку.- Его голос сорвался на крик.- Но клянусь ветрами, дующими над Меркатором, Аргус еще не раз услышит обо мне!
Он круто повернулся и строевым шагом, под звон доспехов, зашагал к выходу. Как только он вышел, в зале тотчас спало напряжение. Герольд объявил, что аудиенция закончилась. Шарла поднялась, и гости стали расходиться. Принцесса попыталась отыскать взглядом маленького незнакомца, однако, к ее удивлению, обнаружила, что того и след простыл.
Как только она стала спускаться по ступеням, охрана начала перестроение, чтобы занять места для сопровождения царствующей особы. Шарла неожиданно остановилась и окликнула:
- Ордовик.
- Да, госпожа.
- Найдите этого человека и доставьте в мои апартаменты.
- Так точно, госпожа,- ответил тот, пристукнул каблуками и, повернувшись к страже, приказал: - Срочно отыскать человека, который только что был здесь. Доставить ко мне - я буду в покоях принцессы Шарлы. Исполняйте!
Те тут же, приставив алебарды к стене, рысцой побежали в разные стороны.
Большинство придворных уже толпилось у выхода. В зале, поблизости от трона, находилось только несколько рабов. На их долю выпало вынести государственные регалии, которые были выставлены возле трона. Ордовик краем глаза наблюдал за ними - в этот момент какое-то странное шевеление в углу привлекло его внимание. Он не подал вида, по-прежнему якобы следил за действиями рабов, а сам осторожно повернул голову. Наконец он смог видеть все происходящее.
Какой-то раб-негр, склонившись, искал что-то на полу. Неожиданно он что-то проворно схватил и сунул в сумку на поясе. Ордовик неслышно подобрался к нему и без всякого размаха, кулаком ударил раба по голове - тот без чувств упал на ковер. Ордовик сразу сунул руку в его сумку и извлек скомканный свиток. Это был пресловутый брачный договор. С каких это пор рабы стали интересоваться делами государственной важности?
Он привел раба в чувство и спросил:
- Как тебя зовут?
- Самсар,- мрачно ответил негр.
- Зачем тебе этот документ? - спросил Ордовик и, видя нерешительность раба, крепко тряхнул его.
- Это входит в мои обязанности,- ответил раб и потер скулу,- Мне поручено убирать мусор и следить за поддержанием чистоты.
- И поэтому ты решил сразу спрятать это? Ордовик ухватил негра за одежды, рывком поставил на ноги.
- Бумаги, на которых стоят государственные печати, не мусор! Тебе следовало знать об этом, если ты следишь за чистотой.
Он коротко ткнул кулаком в зубы рабу и, неожиданно перейдя на воровской жаргон, на котором он изъяснялся куда лучше, чем на аргианском, и который, по мнению Ордовика, рабы тоже должны понимать,- принялся расписывать ожидавшие того пытки. При этом он упомянул, что в нижнем городе он знает нескольких специалистов по таким делам. Самсар, по-видимому, понял, о чем идет речь, и с неожиданной силой рванулся из рук Ордовика и бросился вон из зала.
IV
Как только Ордовик приблизился к апартаментам принцессы Шарлы, часовой, стоявший у дверей, отдал ему честь. Начальник королевской гвардии недовольно нахмурился.
- Повтори! - приказал он. Его аргианский язык стал еще хуже, чем был до сих пор. Часовой отсалютовал еще раз, на этот раз куда более четко.
- Вот так,- заметил начальник.- Сейчас лучше. Кто-нибудь из гвардейцев, присутствовавших на аудиенции регентши, появлялся здесь?
- Нет, сэр,-доложил часовой. Ордовик кивнул, постучал костяшками пальцев в дверь. Спустя мгновение хорошенькая девушка-рабыня чуть приоткрыла створку. Изнутри донесся голос Шарлы:
- Кто там?
- Капитан королевской гвардии, госпожа,- ответила девушка, наряженная в красное вельветовое платье.
- Проси.
Рабыня распахнула дверь и поклонилась.
Ордовик отодвинул в сторону портьеру и шагнул через порог. Здесь и остановился, сделал поклон и замер в оцепенении. Небывалая роскошь, которая присутствовала в гостиной, ввергла его в столбнячное состояние.
Ландор, стоявший в углу, коротко рассмеялся:
- Что, опомниться не можешь? Согласись, у госпожи Андры изысканный вкус.
- Что да, то да,- растерянно отозвался Ордовик. Теперь он начал озираться. Вокруг преобладала гамма багряных, золотистых и шафранных тонов. На матерчатых обоях, которыми были обиты стены, чередовались полосы этих, придающих особую прелесть пространству, тонов. Занавеси на окнах, обивка диванов отсвечивали золотом. На столах и в резных горках были выставлены серебряные вазы и кубки там лежали фрукты, от самых распространенных до самых диковинных, пирожные удивительной выпечки. Канделябры были вырезаны из цельных кусков горного хрусталя - все они были преподнесены в подарок могущественному королевскому дому Аргуса. На полу огромный ковер, на стенах картины, одна стена была задрапирована прекрасным гобеленом.
Наконец Ордовик сделал шаг и, все еще вертя головой, приблизился к кушетке, на которой прошлым вечером располагалась Андра. Здесь он невозмутимо уселся, взял из ближайшей вазы сирианскую сливу. Откусил, зажмурился от удовольствия... Ландор подошел к стене и указал на вделанное в камень кольцо.
- Обрати внимание,- сказал он,- на этот предмет. Знаешь, зачем оно? Мне сказали, что Андра держала здесь сирианскую обезьяну. Она была ее любимицей.
- Дикая тварь,- пробурчал в ответ Ордовик. Он достал измятый пергамент и спросил: - Где госпожа, сиар Ландор?
- Согласно дворцовому распорядку, отправилась на торжественный обед. Это скорее официальная церемония...- Он тоже с удовольствием принялся лакомиться сирианской сливой.
Ордовик протянул ему свиток:
- Вот он, злополучный брачный договор или что там еще. Я в этих делах разбираюсь плохо, но мне кажется, что здесь дело не чисто. Какой-то раб по имени Самсар подобрал его с ковра и попытался спрятать. Пришлось врезать ему хорошенько...