Куинн скрестил руки на груди и нахмурился. Похоже, при случае Эзме с радостью пристрелит его и спляшет на его могиле, лишь бы только ее деяние не сочли противозаконным!
— Если предпочитаете, чтобы я обращался с вами как с девственницей-весталкой, так тому и быть! Уверяю вас, мне это совсем не трудно.
Карета остановилась перед ярко освещенным особняком из темно-серого камня, еще более внушительным, чем фамильный особняк семьи Куинна.
— Приехали! — буркнул он. — Не забывайте, зачем мы здесь!
— И вы не забывайте — кстати, и о том, что я сестра Джейми Маккалана.
Эзме взяла Маклохлана под руку и, не глядя по сторонам, направилась к дому. Как он смеет так разговаривать с ней? Какая наглость — требовать, чтобы она относилась к нему с уважением, когда он только и делает, что высмеивает, и дразнит, и… целует ее!
Их проводили в парадную гостиную, обставленную дорогой мебелью, обитой темно-синим бархатом с серебристой парчовой отделкой. В высоких китайских вазах благоухали тепличные розы. Они приехали не первые: в гостиной уже толпились нарядные гости. Мужчины казались похожими друг на друга — в темных пиджаках, белоснежных рубашках, искусно повязанных галстуках, белых бриджах и чулках, в туфлях с начищенными до зеркального блеска пряжками. Дамы же больше всего напоминали пестрый букет цветов. Оттенки платьев варьировались от темно-алых и черных до ярко-розовых и желтых, зеленые ленты и тесьма вполне могли бы сойти за листву. Одинаково модными были прически — кудри, локоны и ленты; гостьи помоложе украсили свои волосы цветами. Дамы постарше щеголяли в тюрбанах, также украшенных цветами или драгоценными камнями. Драгоценности всех оттенков и размеров буквально слепили глаза. Правда, Эзме решила, что скромная нитка жемчуга, которую Джейми подарил ей, когда ей исполнился двадцать один год, прекраснее всех бриллиантов, потому что подарок был сделан с любовью и от чистого сердца.
— А, вот вы где! — воскликнула Катриона, спеша им навстречу.
На ней было платье из бледно-зеленого бархата, которое очень шло к ее глазам. В волосах поблескивали жемчужины, на шее сияло жемчужное колье; руки до локтя были затянуты в белоснежные перчатки. Из-под платья выглядывали мыски таких же белоснежных атласных туфелек. Движения Катрионы были исполнены грации, а улыбка дышала радушием. Ничего удивительного, что молодые люди так и вились вокруг нее; вот и Джейми влюбился в нее по уши. Эзме стало грустно. Интересно, кто полюбит ее с ее любовью к юриспруденции? Способны ли молодые люди оценить ее глубокие познания, разделить ее гордость грамотно составленным завещанием или документом о передаче имущества? Понравится ли женихам ее безразличие к модным нарядам и прическам или то, что ее пальцы вечно выпачканы чернилами?
Очевидно, Маклохлан все же находит ее привлекательной, несмотря ни на что. Правда, не стоит думать, что за его поцелуями стоит какое-то искреннее чувство. Наверное, его просто влечет к ней. Едва ли это надолго.
— Прошу вас, познакомьтесь с моим отцом, — проворковала Катриона, направляясь к пожилому седовласому джентльмену с морщинистым лицом, похожим на печеное яблоко, и худым, как палка.
Граф сидел у камина, который словно поддерживали фигуры двух мраморных полуобнаженных нимф.
Эзме все время ловила на себе любопытные взгляды других гостей. Ей стало не по себе, но она старалась держаться так, словно она давно привыкла к обществу нарядно одетых, богатых аристократов. Время от времени она украдкой косилась на своего спутника. Маклохлан выглядел весьма уверенно. Похоже, многие гостьи откровенно любуются им. А Катриона привлекает к себе внимание всех мужчин старше пятнадцати лет.
— Папа, — сказала Катриона, подводя их к пожилому джентльмену, — это граф Дубхейген и его жена. Они только что вернулись с Ямайки!
— Кто? — спросил старик, хмурясь и приставляя ладонь к правому уху, из которого торчали седые волоски.
— Лорд Дубхейген и его жена! — чуть громче повторила Катриона. — Вернулись с Ямайки!
— А-а-а, Дубхейген! — оживился старик. — Вернулись! Ну, наконец-то! Женились там, значит… Должен сказать, ваша жена — настоящая красавица. — Граф повернулся к Эзме и театральным шепотом продолжал: — Хотя ваш супруг выгляди вполне сильным и крепким, знайте, что в наши дни молодые люди не умеют по-настоящему угодить даме!
Ошеломленная Эзме смущенно хихикнула:
— Меня мой муж вполне, устраивает, милорд!