Он поспешил к ней. Эзме вытянула из тайника пачку документов. Некоторые были написаны на бумаге, другие — на пергаменте. Одни были просто сложены вчетверо, другие запечатали воском и перевязали лентами. С трудом разбирая почерк, Эзме увидела, что перед ней завещание графа Данкоума и завещание его отца. Кроме того, в тайнике хранился и брачный договор между графом и его покойной женой. Далее Эзме нашла несколько векселей и закладных — некоторые из них оказались на весьма крупные суммы.
— Я знал, что он богат, но и понятия не имел насколько, — прошептал Маклохлан, подходя к ней и через ее плечо заглядывая в бумаги.
— Кажется, все в полном порядке, — заметила Эзме.
В самом деле, на первый взгляд казалось, что все документы составлены правильно и по закону. Такие могла бы составить и она… и Джейми.
— Мне тоже кажется, что все законно, — согласился Маклохлан.
— Граф ни у кого ничего не занимает, — заметила Эзме. — Наоборот, многие занимают деньги у него! Может быть, у него возникли трудности из-за того, что кто-то не возвращает ему долги?
— Может быть, — сказал Маклохлан, — если допустить, что должники — настоящие, живые люди.
Эзме не нужно было спрашивать, что он имеет в виду. Заставить графа дать деньги взаймы несуществующим лицам — верный способ ограбить его, но в таком деле обязательно должен быть замешан его поверенный.
— Надо будет выяснить, существуют ли его должники в действительности, — продолжал Маклохлан. — Если нет…
— Катрионе придется официально подать иск на мистера Макхита, — закончила за него Эзме. Неприятно думать о том, что поверенный способен обмануть доверие клиента, но если Макхит мошенник, его надо остановить. — Если же они существуют, надо будет проверить и их материальное положение.
— Нам нужны перо, чернила и бумага, чтобы переписать фамилии, — заметил Маклохлан, оглядывая пустую конторку.
— Не нужно, — возразила Эзме. — Фамилии я запомню.
Маклохлан широко улыбнулся:
— Джейми; говорил, у вас замечательная память!
— Потому что я ее тренировала, — ответила Эзме, стараясь не слишком выказывать радость от его комплимента. В конце концов, его похвала основана на отзыве о ней брата — что называется, из вторых рук!
Маклохлан взял завещание графа, очевидно намереваясь его вскрыть. Придя в ужас, Эзме положила руку ему на плечо.
— Что вы! Оно запечатано! — прошептала она, указывая на красную восковую печать с оттиском эмблемы графа.
Маклохлан насмешливо улыбнулся и, взяв с конторки перочинный нож, подсунул его под печать. Эзме и без того чувствовала себя виноватой, потому что они проникли в запертую библиотеку. Но вскрывать запечатанный юридический документ… Все же любопытство одержало верх.
— Поднесите его к окну, иначе я ничего не увижу.
Он протянул ей завещание и не отходил от нее, пока она не прочла все до конца. Эзме пыталась найти в завещании хоть что-то подозрительное, но не нашла. Оно оказалось подробным, точным, ясным — такое вполне могли бы составите и они с Джейми.
— Нам пора возвращаться, — заметил Маклохлан, когда Эзме дочитала до конца.
— Составлено безукоризненно… Хотя Гордон Макхит записан здесь душеприказчиком, он не получает никакой доли от имущества. Ему причитается небольшая сумма за услуги даже меньше, чем обычно просит Джейми за подобные дела.
— Значит, no-вашему, Макхит ни в чем подозрительном не замешан?
Эзме хотелось бы ответить утвердительно, но она должна была говорить правду.
— По-моему, если он и замешан в чем-то незаконном, к завещанию это отношения не имеет. Теперь его надо как-то запечатать.
Маклохлан сложил завещание печатью наверх и придавил печать кулаком.
— Разве не видно, что его вскрывали?
— Печать чуть-чуть треснута, но кто докажет, что не оттого, что граф сидел на ней?
Эзме пришлось с ним согласиться.
— Помните, в каком порядке лежали документы? — спросил Маклохлан, вставая.
— Да, — кивнула Эзме, радуясь своей хорошей памяти.
Она сложила бумаги и засунула их обратно в тайник.
— В самом деле, изобретательно, — шепнула она. — Я ведь случайно присела на кресло и услышала; характерный шорох.
— Может быть, вам стоит начать играть в азартные игры?
Она уже собиралась ответить, что не испытывает желания очутиться без гроша, но воспоминание о его прошлых потерях заставило ее прикусить язык: Тем временем Маклохлан задернул шторы, и они снова погрузились в темноту. Эзме осторожно направилась к двери. Маклохлан подхватил ее под локоть.
— Эзме, вы и в самом деле слишком много читаете! Если не будете заботиться о своем зрении, вы скоро ослепнете!