Мы обнялись на полу. Я припал к ней, будучи намного тяжелее ее, но все же она безропотно выдержала мой вес. С лестницы донесся глухой стук, и в темном коридоре замаячила большая, зловещая, внушительная тень моего отца.
– Что ты наделала, глупая девчонка? – прорычал он со злостью. – Он должен был умереть.
Мечта плакала.
В кои-то веки даже не пыталась это скрыть.
Слезы катились по ее щекам, то попадая в рот, то стекая по шее.
– Не могу поверить, что этот ублюдок заставил тебя такое пережить. Неудивительно, что ты сбежал и отказывался ему подчиняться. Господи. Мне так жаль. Ужасно жаль.
Она сотрясалась всем телом, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Ты смотрел смерти в глаза, Дэвон.
– Не моргая. – Я поднес костяшки ее пальцев к губам, наслаждаясь привилегией прикасаться к ней. – Ты рассказала мне, отчего возникла дыра в твоем сердце, и вот почему она возникла в моем. Вот почему я так и не женился. Почему не завел семью. Во мне жило какое-то понимание, что обрести все то, чего я лишил Лу, было бы просто… неправильно. Я обязан ей жизнью.
– Она сделала то, что сделал бы любой порядочный человек.
– Разве? – бездумно переспросил я. – Возможно, я встречал не так уж много порядочных людей в своей жизни.
– Нежелание быть одному – не грех.
– Тогда почему ты обрекла себя на такую же судьбу? – пробормотал я, уткнувшись в ее ладонь.
Белль отстранилась, раскинув руки и ноги в стороны. Надув губы и изо всех сил стараясь не всхлипывать, она стала одновременно похожа и на девочку, и на женщину.
Беременное видение, застрявшее между двумя мирами.
Мудрая не по годам, но слишком напуганная, чтобы влюбиться.
– Смотри, что ты наделал. Я теперь даже не могу ее по-настоящему ненавидеть, – вздохнула Белль. – В конце концов, она тебя спасла. – Она заговорила с фальшивым преувеличенным британским акцентом, к которому прибегала, чтобы скрыть свои чувства, когда страдала.
Я рассмеялся и, накрыв ее своим телом, осыпал поцелуями лицо, слизывая соленые слезы. Развел коленом ее ноги и провел большим пальцем по соску.
Как это похоже на меня – влюбиться в самую чокнутую женщину на свете.
Двадцать пятая
Белль
Четырнадцать лет
Тренер Локен возвращается в школу через четыре дня после рождения сына, Стивена Локена-младшего. Его грудь выглядит шире, улыбка лучезарнее, и не знаю почему, но, клянусь, он кажется более взрослым. Его внезапно появившаяся зрелость вызывает у меня отвращение.
Я прихожу на тренировку. Незачем отказываться от прекрасной стипендии только потому, что этот парень – первоклассный подлец. Но если он думает, что я снова позволю меня ласкать, его ждет неприятный сюрприз, – а, может быть, еще и удар по яйцам.
Тренировка проходит гладко, учитывая, что мне хочется упасть и блевануть каждый раз, когда я чувствую, как он смотрит на мои ноги. Несколько раз замечаю, как Локен пытается поймать мой взгляд, но упорно избегаю зрительного контакта.
Когда тренировка заканчивается, он отпускает всех и хлопает меня по плечу, как дружелюбный дядюшка.
– Пенроуз, зайди ко мне в кабинет.
– У меня математика через пять минут, тренер. Мы можем поговорить здесь? – спрашиваю я нарочито громко и выпрямляю спину, чтобы предстать в полный рост.
Все останавливаются и глазеют. Росс приподнимает бровь. Я осознаю, что, пока пребывала в тумане подростковой влюбленности, все в команде догадались, что между мной и тренером что-то происходит. Лицо начинает гореть.
Впервые вижу, чтобы тренер выглядел таким потерянным и ошарашенным. Он быстро приходит в себя:
– Да. Конечно. Давай присядем на скамейку.
Мы присаживаемся. Держимся на приличном расстоянии друг от друга, но мне все равно дурно. Хочется ударить его по лицу. Ненавижу чувствовать себя глупой, а мне кажется, что он мной воспользовался. Тереблю пальцами край шортов.
– Поздравляю с рождением Стивена-младшего, – выпаливаю я. – И с покупкой «Киа Рио».
У меня не получается скрыть злость в голосе, и знаете что? Плевать. Мне это и не нужно. Он обманул меня.
– А, так вот в чем дело. – Тренер чешет щетину костяшками пальцев с таким видом, будто не спал всю неделю. – Ты знала, что я стану отцом, Эммабелль.
– Я не знала, что ты до сих пор с ней. – Странно даже говорить об этом. Чувствую себя взрослой участницей из телешоу. Регулярные месячные начались у меня всего три месяца назад, так что это как-то даже нелепо.