– Сиди здесь. – Фрэнк потряс указательным пальцем перед моим лицом, а затем обошел весь дом и забаррикадировал двери. Ему оказалось достаточно приставить пару стульев к входной и задней дверям.
Папа жил с установкой «враг всегда близко» и укрепил дом так, что он смог бы выдержать даже мировую войну.
Я знала, что невозможно ни войти, ни выйти, предварительно не обезоружив Фрэнка.
Он бросил ключи, которыми я заперла дверь на два оборота, себе в карман, подошел к окнам и постучал по ним костяшками.
– Тройное стекло, – присвистнул он, вскинув брови и одобрительно мне кивая. – Молодец, Джон Пенроуз. Такие ужасно дорого стоят.
Он знал имя моего отца. Готова поспорить, что этот мерзавец многое узнал о моей жизни с тех пор, как выяснил, что я здесь.
Я огляделась вокруг. Пора проявить изобретательность. Единственный оставшийся для меня выход – это воздуховод. Он достаточно большой, чтобы я смогла в нем поместиться, но для этого мне придется сорвать вентиляционную решетку, что практически невозможно, поскольку у меня связаны руки и ноги.
Фрэнк проследил за моим взглядом, посмотрел на тот же воздуховод и усмехнулся:
– Даже не думай об этом. А теперь поговорим.
Он подошел к креслу напротив дивана, на котором я сидела, и устроился в нем. Судя по пакетам с чипсами и открытым банкам газировки на журнальном столе, я поняла, что он расположился здесь как дома еще до моего прихода.
Во всяком случае, теперь я знала, кто в ответе за то, что в последние несколько месяцев моя жизнь превратилась в сущий ад.
Я ждала, что Иисус явится ко мне и скажет: «Твое время еще не пришло, дитя», потому что все прочие признаки указывали на мою раннюю и трагическую кончину.
Тьфу. Как же постыдна смерть от руки недовольного бывшего сотрудника.
– Чем я могу тебе помочь, Фрэнк? – спросила я деловито, что оказалось непросто, учитывая обстоятельства.
Малышка Уайтхолл трепыхалась у меня в животе, как безумная, и я, со смесью опустошения и восторга, подумала, как сильно мне хочется, чтобы это продолжалось. Трепыхания. Пинки. И все, что за этим последует. Впервые в жизни у меня появилась причина бороться.
Две причины.
Дэвон тоже. И как бы страшно мне ни было признаваться в этом самой себе, он был не похож на тех мужчин, которые меня обидели. В тот день, когда отомстила тренеру, я продала свою душу дьяволу. За удовольствие отнять чужую жизнь я заплатила молодостью, радостью, невинностью. Без всего этого я не могла привязаться к мужчине. Но Дэвон Уайтхолл не просто мужчина. Он намного больше.
– Для начала можешь рассказать мне, что я, мать твою, тебе сделал! – Фрэнк схватил нож, которым угрожал мне, и указал им на меня через всю комнату, выплевывая каждое слово. – Почему ты уволила меня, когда дома меня ждала беременная девушка? Нужно было оплачивать мамины счета за лечение… знаешь, она умерла за две недели до того, как ты меня уволила. Я взял неделю отпуска. Ты не прислала мне даже открытку с соболезнованиями. Вообще ничего.
Я поджала губы, закрыла глаза и постаралась вспомнить то время. Если я не работала, то отрывалась на вечеринках. На полную катушку. Тогда проходила череда домашних вечеринок, потом благотворительных мероприятий, а еще отпуск в Кабо для Перси и Эшлинг в преддверии рождения малышей. Я полагалась на Росса в управлении «Мадам Хаос», и меня мало волновало, что творилось в жизни других людей. Я всячески пыталась себя чем-то отвлечь, потому что именно так справлялась с то и дело всплывавшими воспоминаниями о мистере Локене и о том, что я с ним сделала. Меня не волновало ничто и никто, кроме меня самой.
Но что хуже всего: я не помню, чтобы слышала что-то о кончине матери Фрэнка.
– Сочувствую твоей утрате, – я пыталась говорить спокойно, но запиналась и лепетала невнятно. – Правда. Но, Фрэнк, я не знала ни о твоей матери, ни о девушке. И уж точно ничего не знала о твоем долге. У меня в штате числится, по меньшей мере, тридцать сотрудников. Я знала лишь, что ты приставал к одной из танцовщиц бурлеска.
– Это она так сказала. – Фрэнк бросил нож на журнальный столик, стоящий между нами. Лезвие ударилось о стекло, и то со звоном разлетелось вдребезги. – А ты рассказала всем местным репортерам, что я пытался ее изнасиловать. Я не мог найти работу. Даже временную. Даже мойщиком посуды! Ты унизила меня!