– Иди и приведи мне доктора Бьорна.
– Как пожелаете, миссис Уайтхолл. – Он выбегает из палаты, хотя не так быстро, как мне хотелось бы, и я остаюсь с медсестрой Гляжу-Как-На-Сумасшедшую.
Мы с Дэвоном поженились вскоре после того, как вернулись из Англии. Прошла маленькая семейная церемония в «Мадам Хаос». Подружки невесты были в красном нижнем белье и подвязках и ни черта не могли возразить по этому поводу. Моя свадьба – мои правила. Сэм Бреннан чуть не разнес все стены в зале, когда увидел, как его жена в одном нижнем белье ведет меня к алтарю.
Между нами все прекрасно. Почти слишком прекрасно. Порой я просыпаюсь по утрам и думаю: «Сегодня я точно все испорчу и брошу его». А еще чаще: «Сегодня он точно от меня уйдет». Думаю, что он наконец поймет, что я слишком сильно травмирована, слишком сильно сломлена или попросту слишком невыносима.
Но почему-то ни то ни другое так и не происходит, и каждый мой день заканчивается одинаково: я лежу, прижавшись к мужу, мы пересказываем друг другу истории и события минувшего дня, смотрим телевизор, смеемся и шаг за шагом все лучше узнаем друг друга.
Я знаю, что наступит день, когда я наконец перестану беспокоиться о том, что Дэвон тоже меня ранит. Возможно, этот день настанет не сегодня и даже не завтра, но он придет.
В конце концов, Дэвон Уайтхолл – мужчина, который преподал мне самый важный в жизни урок: можно не терять веру.
– Я нашел тебе врача. – Дэвон влетает в палату, тяжело дыша. – И не абы какого, а знакомого.
– Это доктор Бьорн? – рявкаю я, извиваясь на больничной койке. – Мне кажется или ребенок уже наполовину вылез? – Между моих ног что-то происходит, но по очевидным причинам я не могу наклониться и посмотреть.
– Лучше, – говорит Дэвон и встает передо мной вместе с Эшлинг.
Мое лицо мрачнеет.
– Я не дам этой сучке увидеть мою вагину!
Но она уже идет к небольшой раковине, моет руки и надевает пару новых медицинских перчаток.
– Видала и похуже.
– О, я не это имела в виду. Выглядит она потрясающе. Просто я не уверена, что готова перевести наши отношения на новый уровень, – фыркаю я.
Но снова начинаются схватки, и я кричу. Дэвон и Эшлинг бросаются ко мне.
– Мечта, – произносит Дэвон с болью в голосе, нежно стирая пот у меня со лба. – Я сожалею, что поставил тебя в такое положение.
– Ты ставил меня не в один десяток других. Потому мы здесь и оказались, – язвлю я.
– Все еще не хочешь моей помощи? – Эшлинг приподнимает брови. – Я с радостью позову другого врача.
– Доктор Линн пришла, – не к месту встревает медсестра Тебя-Никто-Не-Спрашивал. Я не знаю никакого доктора Линн. А доктор Бьорн явно слишком занят тем, что преодолевает бостонские пробки.
– Ладно! – Я взмахиваю руками. – Ладно. Вытащи уже из меня ребенка, Эш!
Дэвон хватает меня за руку, Эшлинг берется за дело, и двадцать минут спустя – как раз когда в палату, рассыпаясь в извинениях, входит доктор Бьорн, – на свет появляется Никола Зара Констанс Уайтхолл (и пока вы не спросили: да, конечно же, я добавила «Констанс», чтобы все точно знали, что она королевских кровей).
Я не преувеличиваю, когда говорю, что моя новорожденная малышка – самая красивая из всех, кого я видела. С гладкой розовой кожей, яркими глазами и розовыми губками. Она хрупкая, невинная, безупречная. Я хочу защитить ее от любого зла. Знаю, что это невозможно, но, по крайней мере, пока мне это по силам. Позже, когда она станет старше, я смогу лишь постараться вырастить ее такой же сильной, как ее мать.
– Господи, она так похожа на свою маму. – Дэвон целует меня, потом Николу, а затем крепко обнимает Эшлинг.
Держа на руках свою прекрасную малышку, пока за дверью ждут мои друзья и семья, я понимаю одно: хорошо не будет.
Потому что все уже и так идеально.
Дэвон
Шесть месяцев спустя
Я жертвую замок Уайтхолл-корт фонду «Английское наследие». В нем откроют музей. Какая-то часть меня (совсем крошечная часть) опечалена тем, что я отказался от титула маркиза. Что не приеду в Англию, чтобы Никола непременно унаследовала какой-нибудь титул. Но в целом я рад, что распрощался с этим местом, которое никогда не мог по-настоящему назвать своим домом.
Никола быстро растет. Сейчас она уже щеголяет копной светлых кудряшек, которые подозрительно напоминают лапшу рамен. Пытается вонзиться деснами во все, до чего дотягивается своими пухлыми ручками, и вообще она само очарование.