Дэвон взял мой рецепт, водительское удостоверение и помчался в аптеку на другой стороне улицы за таблетками от утренней тошноты.
Когда он вернулся, я заметила, что пакет в его руках оказался больше, чем должен был быть.
– Ты что, скупил все, что там было? – я приподняла бровь, потягивая жутко зеленый и возмутительно полезный сок.
Ребенок должен родиться готовым к триатлону, потому что я все делала правильно.
Дэвон перевернул пакет и высыпал его содержимое на стол.
– Ты знала, что там целый стеллаж отведен под товары для беременных?
– Да, – спокойно ответила я.
– А я не знал. Поэтому решил купить все, что представлено. У нас есть средства от изжоги, диетические добавки, таблетки от утренней тошноты, запоров и вагинального дисбаланса.
– Ты про дисбаланс уровня кислотности. Если бы от дисбаланса страдала моя вагина, я бы отправила ее к писечному мозгоправу.
Дэвон выплюнул кофе, который успел глотнуть, пока садился за стол. Он заливисто расхохотался, и я почувствовала, как его смех отзывается у меня в груди.
– Мама будет от тебя в восторге, – невозмутимо сообщил он.
Как ни странно, я вдруг громко захихикала, несмотря на все попытки сдержаться. И не только потому, что мысль о возможной встрече с его матерью казалась безумной, но и потому, что он прав. Его семью, наверное, хватит коллективный сердечный приступ, если они однажды со мной познакомятся.
– Ты рассказал ей о своем новом статусе? – спросила я.
– Да.
– И?
– Она не обрадовалась, – признался он.
– И?.. – подтолкнула я, а сердце слегка сжалось.
– Я уже разменял пятый десяток и могу иметь все, что захочу. А хотел я тебя. Вопрос закрыт.
Мне еще о многом хотелось спросить, узнать, но я не имела права допытываться. Тем более после того, как обозначила между нами жирную отчетливую границу.
– Так расскажи мне немного о своей боязни лифтов, машин, самолетов и прочего, – сказала я, отломив кусочек яйца Бенедикт.
Дэвон ухмыльнулся:
– Хорошая попытка. За минувшие полчаса ты мое доверие не заслужила. И, если честно, не думаю, что когда-нибудь заслужишь.
– Почему?
– Невозможно доверять тому, кто не доверяет самому себе. Я не против рассказать тебе мою историю, Эммабелль, но своими слабостями нужно обмениваться так же, как страны обмениваются военнопленными. Наши комплексы – довольно кровавое и безрадостное дело, правда? Не стоит выдавать информацию, не получив ее взамен.
– Ха, – я улыбнулась, намазывая масло на морковный пирог, что само по себе нелепо. – Значит, на самом деле ты вовсе не идеален?
– Отнюдь нет. Нисколько, – он расплылся в заразительной улыбке.
Я опустила голову и постаралась сосредоточиться на еде.
– Что ж, я пока тоже не готова тебе доверять, – призналась я.
– Неужели это было бы настолько ужасно? – добродушно спросил он. – Немного довериться другому человеку?
Я поразмыслила, а потом медленно кивнула.
– Да. Думаю, да.
Дэвон выдержал мой взгляд. Возникло чувство, будто я совершала ужасную ошибку, но ничего не могла поделать.
– Мне ждать тебя, Эммабелль? – тихо спросил он. – Есть ли вообще смысл тебя ждать?
Скажи да, идиотка. Дай ему хоть за что-то ухватиться, чтобы тебе самой тоже было за что держаться.
Но слово все равно сорвалось с моих груб. Резкое и грубое, как камень.
– Нет.
Следующие полтора часа мы говорили обо всем, кроме наших фобий: замкнутых пространств и отношений соответственно.
Поговорили о наших общих друзьях, о детстве, о политике, глобальном потеплении и о том, кого что раздражало больше всего. Дэвона – помимо всего прочего, когда люди употребляли слово «буквально», говоря о том, что на самом деле буквальным не было. Меня – когда использовали один и тот же нож и для масла, и для джема, а еще когда говорили мне, что я ни за что во что-то не поверю, если было очевидно, что точно поверю.
– Люди такие жалкие! – Я взмахнула руками, подводя итог нашего позднего завтрака.
Дэвон оплатил счет, и, если я не ошиблась, когда глянула украдкой, чаевые он тоже оставил щедрые.
– Непростительно, – констатировал он. Меня обрадовало, что он продолжил вести разговор как ни в чем не бывало после того, как я сказала ему не ждать меня. – Но все равно без них никуда.
– Спасибо за то, что ты не такой уж ужасный, малыш. – Я по-дружески приложилась кулаком к его бицепсу. Плохое решение. Рука коснулась накачанных мышц под одеждой, и мне тут же захотелось на него наброситься.
Дэвон поднял взгляд от счета и провел большим пальцем по моему лбу.