– Я думал, с тобой что-то случилось. Ты пострадала. – Я услышала голос Дэвона сквозь окутавшее меня облако жалости к себе и адреналина. Он осторожно усадил меня на пассажирское сиденье и закрыл дверь.
Я пристегнула ремень безопасности и уставилась в окно, стиснув челюсти, чтобы не задрожал подбородок.
– Я рад, что ты позвонила, – добавил Дэвон.
Кстати, об этом…
Почему я позвонила ему, а не Перси, Сейлор, Эшлинг или Россу?
Даже родители отправились бы в город, чтобы меня забрать. Среди всех людей, которые могли приехать и помочь мне, Дэвон был наиболее занятым и наименее близким мне человеком.
И все же именно его я выбрала в качестве своего спасителя.
– Куда тебя отвезти? – спросил Дэвон.
– Ко мне домой.
– Не к Перси?
– Нет.
Я была слишком уязвлена, слишком чувствительна, чтобы наблюдать, как Перс демонстрирует свою идеальную семью с идеальным мужем, который ее обожает, и идеальными детьми, которые смотрят на нее с восторгом и благоговением.
Почувствовав, что я не слишком разговорчива, Дэвон нажал на газ.
– Уверена, это сделал какой-то придурок, – сказала я, понимая, как это, должно быть, выглядело в его глазах.
– Вроде того придурка, который следил за тобой в Бостон-Коммон? – Дэвон вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.
– Кто тебе рассказал? – Я резко повернулась к нему.
– Тот, кто заботится о твоей безопасности.
– Стукачки, – возразила я.
– Называй, как хочешь. Ты так и не ответила на мой вопрос.
– Мой ответ таков: на дворе двадцать первый век, и женщины могут сами за себя постоять. Мы можем сами позаботиться о своем благополучии и даже – постарайся не возмущаться – голосовать!
– Раз ты предпочитаешь не обращать на преследователя внимания, возможно, конкретно у тебя права голоса быть не должно.
Формально трех разных человек, но сейчас не время об этом говорить.
– Я всюду ношу с собой пистолет.
– И мне от этого должно стать легче? – неспешно, язвительно спросил Дэвон, чтобы подчеркнуть, как глупо прозвучали мои слова. – Мы не на Диком Западе, Эммабелль. Ты не можешь палить на улице в кого попало, если покажется, что тебя преследуют. Нужно обратиться в полицию.
Я впервые увидела его хоть немного рассерженным, и это зрелище оказалось таким завораживающим, что я на миг позабыла о своих проблемах.
Склонила голову набок, внимательно за ним наблюдая.
– У меня есть секрет, – театрально прошептала я. – Я не стремлюсь тебя осчастливить, Дэвон.
Он бросил на меня такой взгляд, от которого меня пробрало до глубины души. Взгляд, говоривший, что он уже всерьез от меня устал, и я не могла его винить. Я отвратительно вела себя с ним. Так ужасно его боялась, что постоянно отталкивала.
– Я лишь хочу сказать, что у меня все под контролем, – пробормотала я, рассматривая свои разноцветные острые ногти.
– Поэтому ты мне и позвонила? – выпалил он. – Потому что у тебя все под контролем?
Вот и наша первая ссора. Зашибись. Как мне объяснить ему, что я не люблю, когда окружающие лезут в мои дела? В мою жизнь? Что я не могу полагаться на других?
– Извини. В следующий раз позвоню кому-нибудь другому.
– Нет, не позвонишь. Я единственный человек, способный выносить твои выходки дольше одного вечера.
Он припарковался перед моим домом, вышел, обошел машину и открыл мне дверь с таким выражением лица, что, казалось, готов покромсать меня на мелкие кусочки и скормить акулам.
– Спасибо, что подвез. Ты прекрасный собеседник. – Я вышла из машины и пошла к входу в здание, чувствуя себя непослушным ребенком, которого отправили в комнату в качестве наказания.
Дэвон молча пошел следом. Я понимала, что не стоит его прогонять. Во-первых, не хотела сейчас оставаться одна. А во-вторых, я ведь сама ему позвонила.
Когда мы поднялись в мою квартиру (ура-ура, снова по лестнице), Дэвон ушел в спальню, чтобы переговорить с Джоан по телефону. Попросил вызвать эвакуатор для моей машины, а еще – соединить его с Саймоном. Ах, старый добрый Си, телохранитель, который делал вид, будто занимался никому не нужной в клубе хренью, например подшивает папки или сортирует коробки по мусорным бакам.
А то, что он однажды прыгнул на меня, чтобы защитить, когда Росс случайно уронил ящик с пивом, выдало его с потрохами.