– …я не за это тебе плачу, черт побери. Пошевеливайся, иначе позабочусь о том, чтобы следующая твоя работа была в забегаловке.
Наступило недолгое молчание.
– Тогда работай лучше! – взревел Дэвон.
Вернувшись в гостиную, он сразу остановил взгляд на мне. Словно орел, нацелившийся на свою добычу.
– Ты дрожишь и вся взмокла.
– Нет, неправда. – То, что у меня стучали зубы, все только усугубляло. Черт возьми. Это же всего лишь Фрэнк. Я ведь смогла бы справиться с ним, если бы пришлось, правильно?
Неправильно. Пора перестать трусить и обратиться в полицию. Что с того, что его девушка беременна? Она залетела не твоими стараниями.
– Идем. Я наберу тебе ванну. – Дэвон подошел и подал мне руку. Но непринужденный смех и его привычная учтивость исчезли. Призадумавшись, я поняла, что не наблюдала этого весь день с тех пор, как он ответил на звонок, а потом и приехал меня забрать.
Я с ужасом осознала, что Дэвон перестал со мной флиртовать.
Он поставил на мне крест. На нас.
Ну и ладно. Именно этого я хотела. Рада, что он перестал провоцировать неловкие ситуации.
Когда я так и осталась сидеть на диване, он поднял меня на руки и отнес в ванную.
– Терпеть не могу, когда ты ведешь себя так идеально, – простонала я.
– Взаимно, дорогая. Особенно когда все это впустую тратится на тебя.
Дэвон усадил меня на унитаз и набрал горячую ванну, закатав рукава до локтей и обнажив предплечья, как у Моисея Микеланджело.
Уф. Мне жуть как не хватало секса.
Внутри все резко сжалось, напряжение нарастало.
Что за жизнь без секса? Одна только работа, налоги и мытье посуды. Несправедливо, что на протяжении всей беременности мне не хотелось заниматься сексом ни с кем, кроме отца моего ребенка.
Я не могла даже объяснить это решение. Возможно, во мне все же сохранились остатки традиционализма как следствие того, что большую часть своей жизни я прожила под одной крышей с Перси.
Я следила взглядом за каждым движением его мускулистых рук, когда он бросил в воду бомбочку для ванны.
– Ну так что, ты спал с кем-нибудь примечательным в последнее время? – Я поерзала на сиденье унитаза, рассматривая его сильные длинные пальцы.
Я что… возбуждаюсь? От трения о поверхность, на которой я сидела, затвердели соски. Я неспешно сняла с себя всю одежду, а Дэвон скривил лицо, будто в комнате ужасно пахло.
– Я думал, ты закончила себя мучить.
– Брось, – рассмеялась я, кинув блузку на пол. Живот еще не округлился, но грудь уже потяжелела и покрылась венами. Стала намного больше, чем прежде. – Я знаю, что ты по-прежнему спишь с другими. Дай мне пожить опосредованно через тебя. Я уже забыла, каково это.
– Твоего опыта хватит на все Восточное побережье, дорогая, – сухо ответил он. – Прими гинкго и используй силу своего воображения.
– Напомни, что нужно делать, когда вы оказываетесь в постели? Я забыла, – вкрадчиво проговорила я, не обращая внимания на его раздражение.
Дэвон уставился на меня как на сумасшедшую. В этот миг такой я и была.
– Ты ведь не выпивала? – спросил он с беспокойством.
Я рассмеялась:
– Нет. Просто… слишком чувствительна.
– Звучит как кодовое слово для помешательства.
– Брось… – я улыбнулась. – Просто пытаюсь быть душевной.
– Я заметил. Провел восемь минут в одном помещении с тобой, и ты до сих пор не попыталась ударить меня ножом.
Он закрыл кран, встал и отошел в сторону.
– Давай помогу тебе залезть.
– Можешь и сам ко мне присоединиться, если хочешь, – я предприняла неубедительную попытку соблазнения, слишком возбудившись, чтобы уступить гордости.
Не обратив на меня никакого внимания, Дэвон опустил руку мне на поясницу и подвел к ванне.
Я закатила глаза.
– Это значит «нет»?
– Ты прямо и неоднократно говорила мне, чтобы бросил с тобой все попытки, – сухо напомнил он.
– Ну, может, я передумала!
Господи, неужели девушка не может выступить с категоричным заявлением, а потом передумать в порыве страсти? А говорят, Америка – самая свободная страна в мире.
– Давай ты сядешь, и мы все обсудим, когда успокоишься? – предложил Дэвон.
– Я успокоилась! – с визгом возразила я, хлопая себя по бедрам, как ребенок.
– Я вижу, – невозмутимо ответил он.
В конце концов я шагнула в ванну и опустилась в нее. Закрыла глаза, почувствовав тепло воды и щекотание мыльных пузырьков на коже.
Влажность в помещении усиливала запах клубники и цитруса. Дэвон присел позади меня на край ванны и принялся разминать мне плечи.
– Ты возбуждена, – заявил он, касаясь пальцами волос, выбившихся из пучка у меня на макушке. Затем опустил их ниже к моей груди, избегая чувствительных зон, но подбираясь к ним все ближе.