Этот мужчина меня погубит. Но я уже давно усвоила, что у разрушения есть и обратная сторона.
Оно закладывает основу для восстановления.
– Да, – неожиданно ответила я. – Ничто не осчастливит меня сильнее, чем возможность видеть, как ты женишься на другой. Может, тогда ты наконец перестанешь за мной бегать. Начинает веять отчаянием, знаешь ли. Особенно от мужчины твоего-то возраста.
– Ты не так молода, как думаешь, – с сожалением сказал он.
– А ты обдумываешь такой вариант, – осуждающе ответила я.
Черт, я сама не понимала, о чем вообще думала. Что говорила.
Зачем я его подталкивала?
– Да, – тихо сказал он.
Все внутри меня разбилось на тысячу осколков.
Вот что бывает, когда открываешься, пусть даже самую малость.
– Что ж… – я улыбнулась, надеясь, что Дэвон не видит слез, которые потекли по лицу. – Не позволяй мне стоять у тебя на пути.
Я почувствовала, как приподнялся край кровати, когда он встал и пошел к двери.
– Я тебя понял, Мечта.
Следующие несколько недель я была раздражительной и агрессивной.
Вымещала свою злость всюду, где только могла. Громко стучала по клавиатуре, пока работала с электронными таблицами у себя в кабинете. Кричала на Росса по тупейшим причинам, когда он осмеливался заговорить со мной о чем-то, кроме работы.
Когда мама приехала в гости из пригорода и привезла детскую одежду желтого цвета, я разоралась, что покупать вещи до рождения ребенка – плохая примета.
А еще я почти уверена, что всюду бегала трусцой, а не ходила пешком, из-за адреналина, несшегося по венам.
С того дня я больше ни разу не видела Луизу, но могла только догадываться, что Дэвон продолжал с ней видеться.
Он больше не приходил домой ровно в шесть, как раньше.
Честно говоря, я вообще почти не виделась с ним. Если мы все же встречались, что обычно случалось рано утром, когда я, проснувшись, шла перекусить, а Дэвон возвращался с занятий фехтованием, то он лишь коротко кивал мне, но не задерживался, чтобы выслушать ежедневные словесные оскорбления, которыми я щедро его осыпала.
Сильнее всего я ощущала острое, страшное чувство потери. Я сожалела о каждом случае, когда ужасно с ним обращалась, понимая, что сама во всем виновата. Я была невыносима с самого первого дня. А теперь, когда захотела стать для него сносной, стало слишком поздно.
Я не сомневалась, что Луиза до сих пор околачивалась в Бостоне с единственной целью – прибрать его к рукам.
Дэвон уходил из дома в любое время дня и ночи, вероятно, знакомясь с ней поближе, восстанавливая былую связь и планируя их новую совместную жизнь.
Однажды утром, когда мы оба оказались на кухне, я не сдержалась.
Пока он готовил себе протеиновый коктейль, а я наливала в стакан матчу, я повернулась к нему и спросила:
– Как там поживает Луиза?
– Вполне неплохо, – холодно ответил он.
В этот момент я по обыкновению вставила бы колкость или какое-то оскорбление, но была так измотана, так подавлена и так зла на саму себя, что только спросила:
– Так вы?..
Дэвон приподнял бровь, ожидая окончания вопроса.
Времена, когда он шел мне навстречу, уже давно прошли.
– Вы вместе? – выпалила я.
– Не уверен. Спроси снова через пару недель.
Меня затошнило, хотя утренняя тошнота уже давно прекратилась.
– Дэвон, я сожалею.
Сожалею о том, как обращалась с ним.
Сожалею, что не обратилась в полицию, хотя сама понимала, что это разумное решение.
Сожалею, что я настолько пропащая, что не могу сохранить что-то хорошее, когда оно мне достается.
– С чего бы, дорогая? Мы оба сошлись на том, что трахаться с одним и тем же человеком дольше пяти месяцев невообразимо скучно. – Он протянул руку и с язвительной улыбкой погладил меня по лицу. – Время вышло.
Вечер, изменивший наше новое положение дел, настал в одну непримечательную пятницу.
Я собиралась уезжать из «Мадам Хаос» и возвращаться в квартиру Дэвона.
До того как Луиза прилетела в Бостон, я старалась сократить рабочие часы в клубе. Но в этот раз задержалась допоздна, зная, что Дэвона, скорее всего, не будет дома.
Я вполне привыкла проводить как можно больше времени с Си и всегда брать с собой Перси, Эш и Сейлор, когда выбиралась в город, поэтому слегка ослабила бдительность.
Когда я заперла служебный офис, на часах было уже почти одиннадцать вечера. Я шагала по переулку к своей машине, прижав к груди сумку, в которой лежал пистолет.
Хотя по понятным причинам он оставался незаряженным, с ним я все равно чувствовала себя в большей безопасности.