Помимо всего прочего, присутствие на бостонском балу – деловой ход.
Мне было бы непросто найти другое такое место, где собрались бы все члены бостонского клуба владельцев частных островов, большинство из которых приходились моими действующими или потенциальными клиентами.
А пока я стоял в бальном зале О’Донелла и осматривался вокруг, то невольно ощутил прилив гордости.
Я стал полной противоположностью своего отца.
Трудолюбивым, чтящим закон человеком, который не поддавался влиянию женщин или выпивки.
Бальный зал О’Донелла представлял собой расположенное на Бойлстон-стрит пространство площадью четыреста шестьдесят квадратных метров с большими окнами, изящными архитектурными деталями в стиле Тюдоров, балками из черного дерева, серовато-бежевыми люстрами и шторами цвета шампанского.
Официанты порхали по залу мимо женщин в вечерних платьях и мужчин в стильных костюмах. Я стоял в группе людей, среди которых были Киллиан, Хантер, Сэм и отчим Сэма, Трой, а сам высматривал Эммабелль.
Я знал, что она придет. Персефона помогала с организацией мероприятия, а Мечта воспевала каждое непримечательное достижение своей сестры.
– …сказал, что открытие им частного банка – такая же смехотворная затея, как организованный под моим началом крестовый поход ради спасения волосатых лягушек. Я никогда не поведусь на его авантюры, – пояснил Киллиан Трою.
Если Киллиан пришел, значит, и его жена где-то поблизости. А раз Персефона здесь, то и Белль тоже совсем рядом.
– Я вложил в него всего два миллиона! – воскликнул Хантер в свою защиту. – Чтобы оказаться в совете директоров и набраться опыта. Если провалится, значит, провалится. Мне все равно.
– Дэвон? А что думаешь ты о новом банке Джеймса Дэвидсона? – Сэм втянул меня в разговор, а его коварная ухмылка подсказала, что он знал: я вообще их не слушал.
Я постучал указательным пальцем по бокалу шампанского, который держал в руке.
Постарался придумать, какого же я по этому поводу мнения. Я был больше сосредоточен на попытках отыскать свою соседку, нежели на разговоре.
– Я думаю, что Дэвидсон ни на что не годен во всех своих начинаниях, о чем я сказал Хантеру, когда он пришел ко мне с предложением. К счастью, деньги Хантеру нужны не больше, чем мне, – еще одна взвинченная из-за гормонов женщина, так что, как он и сказал, волноваться не о чем.
– Как дела у Эммабелль? – спросил Хантер. – Животик уже виден?
Мне показалось, что виден, когда я встречался с ней в последний раз пару дней назад. Когда она прошла мимо меня на кухне, мне подумалось, я заметил, как округлился ее живот. Но не мог сказать наверняка. А поскольку я хранил свою личную жизнь в тайне, друзья понятия не имели, что мы с Белль сейчас не общаемся.
– В меру.
– Ты пользуешься преимуществами женских желаний в период беременности? – Сэм вскинул бровь.
Я поднял бокал шампанского.
– Ответ тот же.
– Что ж… – Киллиан с большим удовольствием выставил мизинец и указал мне за плечо, – тогда тебе, возможно, стоит убедиться, что этими желаниями наслаждаешься ты один, потому что Дэвидсон, похоже, уже взялся за свое следующее личное начинание.
Я проследил за его взглядом и, обернувшись, увидел Эммабелль, которая стояла в углу зала в пышном шелковом платье светло-голубого цвета и с собранными в элегантную прическу светлыми волосами.
Она, легко касаясь пальцами ожерелья, смеялась над чем-то, что говорил Джеймс Дэвидсон.
Тот самый Дэвидсон, который не отличит провальную сделку от хорошей, даже если та оттяпает ему ногу без анестезии.
Говоря объективно, он красив в своей заурядной манере: с густыми каштановыми волосами, большими белыми зубами и томными, ленивыми манерами человека, которому никогда ничего не приходилось добиваться своим трудом.
И он был всецело очарован огненной, поразительно яркой женщиной, что стояла перед ним.
Я прищурился, сосредоточив взгляд на ее животе. К моему разочарованию, платье хорошо его скрывало. Но это вообще не важно. Если Белль хочет переспать сегодня с Дэвидсоном, ее ничто не остановит.
– Разве Джеймс Дэвидсон не женат? – К моему удивлению, мой вопрос прозвучал похожим на стон.
– Недавно развелся, – поправил Хантер, стоя справа от меня. Он подтолкнул меня плечом, пока мы оба наблюдали, как Белль гортанно смеется над словами Дэвидсона.
Да что могло ее рассмешить? Этот парень черствее рисового хлебца.
– Его бывшая купила «Кадиллак» и вставила новые сиськи, чтобы его уязвить. Но, поговаривают, он перебирается на более красивые и приятные угодья.