Поцелую, который изменил все.
Я потерла пальцам нижнюю губу. Мне даже сложно назвать это поцелуем. Для меня поцелуй - это когда губы двух людей соприкасаются. Иногда неудобно. Иногда сладко и невинно. Иногда преобладает похоть.
Но поцелуй никогда не воспламеняется во что-то настолько мощное, что даже твое сердце это чувствует. Каждое прикосновение, каждый стон, каждый вздох становится наэлектризованным.
Макс тоже это почувствовал. Я была в этом уверена. Но он не был готов произнести правду вслух. Я не могу винить его; мы оба были вне себя.
Я закрыла глаза, ожидая, что Макс будет первым, кого я увижу. Но это был не он. Это был Лаклан. Я застонала в ужасе и потерла виски, стараясь стереть его изображение. Не здесь. Не сейчас. Он не должен разрушить все это.
« Убирайся из моей головы. Убирайся. Убирайся. Убирайся » .
Мой мозг хотел перемотать все назад. Мне хотелось вернуться назад ко всем воспоминаниям, связанным с Лакланом и остаться там, но я не могла позволить этому случиться. Все начало расплываться перед глазами, поэтому я оттолкнула эти воспоминания настолько сильно, насколько смогла.
Я встала. Разговор с Ланой сделает происходящее лучше. Я расскажу ей обо всем, что произошло с Максом. Она выслушает меня, ведь именно так должна поступать лучшая подруга, и даст мне хороший совет. Я спрошу ее, что она делала сегодня. Она расскажет. Через несколько минут мы будем болтать на совершенно другую тему, далекую от реалий нашего мира.
Снаружи все было черно, словно смоль, но за зелеными насаждениями были спрятаны прожекторы, которые не были направлены на дом. Дом семьи Ланы был старым, довоенным особняком, который принадлежал семье в течение уже многих столетий. Лана произошла от целого рода богатеев, и это сразу бросается в глаза. За их домом был большой, красный сарай, где содержали породистых лошадей. Когда Лана хочет сбежать и скрыться от всего, то выбирается на прогулку верхом, чтобы прочистить свой разум.
Но сейчас ее лошадь свободно бродила по территории. Её копыта хрустели по гравию. Она прошла мимо меня. Ее уши двигались взад и вперед в быстром темпе. Её ноздри раздувались. Обычно, она была спокойной, одной из тех, кто смиренно идет за хозяином. Но сейчас её страх и беспокойство были очевидными.
Тревожные звоночки начали звучать в моей голове. Что-то было не так.
Я посмотрела через плечо на сарай. Дверь была распахнута. Я не слышала ни звука. Казалось, все в порядке. Но беспокойство заставило кожу на моих руках покрыться мурашками. Страх сочился из моего тела. Мне следовало бы развернуться и вернуться в безопасность своего дома, но я пошла дальше.
Лишь в нескольких шагах от сарая, я услышала шум. Что-то опрокинулось и разбилось. Я слышала, как кто-то задыхается или хрипит, после чего последовало ворчание. Это был один из тех моментов, когда мой мозг кричал мне, приказывая остановиться и не идти дальше. Но я не могла не посмотреть. Я засунула голову внутрь сарая и увидела Лану, прижатую к деревянной балке. Огромное предплечье было прижато к ее горлу, не позволяя ей говорить, кричать или даже дышать. Ее штаны и нижнее белье были спущены до колен. Ее голубой жакет распахнут. Я увидела, что воротник ее рубашки был разорван.
Все мои собственные проблемы исчезли одночасье и были заменены ужасом от увиденного. Абсолютным, замораживающим разум, ужасом. Это были не два человека, уединившиеся и поддавшиеся сексуальному желанию и одержимости владеть друг другом.
То, что я увидела, не имело ничего общего с обоюдным согласием.
Глаза Ланы были сжаты, когда мужчина хрюкал, словно животное, двигаясь в ней. Его свободная рука схватила ее бедро, но это было не из-за любви, а лишь для того, чтобы удержать ее на месте.
Я отделилась от своего тела. Наблюдала, стоя на месте. Что я делаю? ДВИГАЙСЯ! Одна нога за другой. Неужели это так трудно? Но я не могла. Я словно попала в зыбучие пески, застряв на месте, и медленно погружалась все глубже и глубже, пока наблюдала за происходящим.
Я всегда предполагала, что в момент паники, я бы реагировала быстро и рационально. Я бы использовала свой мозг. Мои эмоции бы отключились, и я бы использовала адреналин, проходящий через мое тело, чтобы пройти через случившееся и справиться с паникой.
Да уж, как же сильно я ошибалась.
Я отчаянно оглянулась на дом. «Мне надо добраться до телефона», — подумала я про себя. Нет. Я должна побежать к задней двери и привести помощь. Я не могла решить, что же мне делать.
Я закрыла глаза. Слезы текли по моему лицу. Я прикрыла уши, чтобы заблокировать все звуки, но звуки итак прекратились.
Тишина была оглушительной. Я боялась открывать глаза. Когда я все-таки это сделала, мужчина уже успел повернуться лицом ко мне. Он не смотрел на меня. Его рубашка была в беспорядке. Штаны расстегнуты, показывая его вялый член. Я отпрянула от этого видения. Господи, я неистово хотела знать, как использовать оружие. Я бы направила его ему прямо между ног.
Лана опала напротив деревянного бруса. Ее штаны все еще находились у лодыжек. Он тяжело дышал, пока Лана продолжала смотреть на землю. Мужчина наклонился, и его колени издали лопающий звук. Не смотря на все, что я сегодня видела, я вздрогнула от этого действия.
Он рассмеялся. Этот смех был наполнен ненавистью и яростью. — Ты же знаешь, что я единственный человек, который по-настоящему любит тебя, верно? — произнес он.
Лана молчала. Он сильно дернул ее за волосы у самых корней, пока она не подняла на него свой взгляд. Она смотрела на него с жестким спокойствием. Ее глаза были пустыми, и я поняла, в тот момент, что она пользовалась этим приемом, как успокоительным.
Он продолжал смотреть на нее. Его голос повысился. — Верно? — Он еще сильнее потянул ее за волосы, и ее череп ударился о балку.
— Ты прав, — прокаркала Лана, прочистила горло и продолжила. — Ты прав. Ты прав. Я знаю. Я буду хорошей, — прошептала она, словно маленькая девочка.
Он кивнул, после чего застегнул свои штаны и пошел в сторону открытой двери.
Я запаниковала. Страх заставил меня повернуться и начать двигаться на своих дрожащих ногах. Страх заставил мое сердце бешено колотиться, пока я с трудом не задышала. Я забежала за угол сарая. Моя спина уперлась в дерево, а руки — в согнутые колени. Я чувствовала, что была в нескольких секундах от того, чтобы потерять свой обед.
Гравий громко хрустел, и я задержала дыхание, прислушиваясь к его движениям. Наконец, я услышала, как дверь-ширма закрылась. Я ждала до тех пор, пока, наконец, не почувствовала безопасность, после чего я побежала обратно в сарай. Лана все еще сидела там, но теперь ее джинсы были застегнуты. Она зажала жакет одной рукой и уперлась лбом в свое колено. Все ее тело яростно дрожало, когда она склонилась набок, чтобы прочистить желудок. Звуки, которые она издавала, заставили меня съежиться. Когда в ее желудке ничего не осталось, она села и вытерла рот тыльной стороной ладони.
Я шагнула вперед. — Лана?
Ее голова подскочила, и полоска света осветила темный сарай изнутри достаточно сильно, чтобы я смогла увидеть влажные полосы на ее щеках.
Я подошла ближе. Она встала на дрожащих ногах и уставилась на пустое лошадиное стойло.
— Ты в порядке? — прошептала я.
Выражение на ее лице и сутулость плеч заставили меня захотеть побежать вперед и обнять ее, настолько сильно, насколько я только могла.
Она вытерла щеки и послала мне дрожащую улыбку. — Да. Я в порядке.
Как манекен, я стояла там, безучастно глядя на нее. Мы будем притворяться, что все в порядке? Я повернулась к дому, чтобы убедиться, что никто не наблюдает. Я села на колени рядом с ней.
— Лана, я все видела, — прошептала я.
Ее единственной реакцией была громкая икота.
Я повторила. На этот раз громче и жестче.