— Скучала по мне? — шепчет Макс.
Внезапно он оказывается рядом со мной. Мое сердце делает сальто в груди.
Его присутствие настолько мощное, что способно приостановить реальность. Я подаюсь головой вперед, но мои глаза направлены туда, откуда раздается звук его голоса. Я впитываю черты его лица. Изгиб его темных бровей. Его ярко-карие глаза. Кривую линию губ. Мои пальцы хватаются за подлокотники кресла, чтобы я не смогла протянуть руку и прикоснуться к нему. Господи, как же сильно я скучала.
Его руки ложатся на подлокотники всего лишь в нескольких дюймах от моих. Несколько секунд спустя я ощущаю прикосновение его крепкой груди к своим плечам. Это так волнительно. Пряди его волос прикасаются к моей скуле, когда он наклоняется так близко, что я могу почувствовать запах его лосьона после бритья. Его губы касаются моего уха, и я вздрагиваю.
— Продолжай говорить с ней, ведь это твой единственный шанс выбраться отсюда.
Я откашливаюсь и смотрю на доктора Ратледж. Её губы двигаются, но я не слышу ее. Я слышу только Макса.
Я понимаю, что сказанное им - правда. Доктор Ратледж мой единственный билет отсюда. И, когда я выберусь, то смогу помочь Максу и Лане, и тогда все станет гораздо лучше. Не идеально, но уж точно лучше.
— Я скучал по тебе, — шепчет Макс мне на ухо. Его голос, словно острые когти, сжимает мое сердце в тиски. Каждое слово, произнесенное им, сбивает мое дыхание. И хотя мое лицо все еще устремлено вперед, я вижу, как его губы изгибаются в невероятно сексуальной улыбке. — Мне нужно, чтобы ты вернулась.
И затем, он исчезает. Его запах. Его голос. Его присутствие. Все исчезает. Я склоняю голову, в ожидании приступа невероятного отчаяния, от которого захочется громко кричать.
Он был со мной. Всего лишь минуту Макс был со мной, но это оказалось еще хуже, нежели не видеть его вовсе.
Когда я перевожу взгляд на доктора Ратледж, то вижу, как она уставилась на меня с немного растерянным выражением лица. Она не понимает. Только что произошло нечто такое, что сделает мой сегодняшний день. А может, и целую неделю.
— Ты слышишь меня? — спрашивает она.
Я качаю головой. — Простите....что?
— Я спросила, можем ли мы начать с того момента, на котором закончили прошлый сеанс?
Я киваю. — Да.... — отвечаю медленно. — Звучит здорово.
Слова начинают слетать с моих губ, и все это время голос Макса эхом раздается в моей голове.
« Продолжай говорить с ней, ведь это твой единственный шанс выбраться отсюда » .
ГЛАВА 19. ПЛАН
— Я отказался работать с ним.
Стекло с моей стороны было приопущено, позволяя теплому ветру развивать волосы вокруг моего лица. Я не стала убирать пряди с лица. Вместо этого я просто наслаждалась моментами свободы. Моментами, в которых у меня не было никаких забот. Но был Макс, который и вырвал меня из этого умиротворения.
Я повернулась на сиденье и изумленно уставилась на него. — Что?
Макс переключил передачу, не сводя глаз с дороги. Сегодня он был одет в пару простых джинсов и темно-синюю футболку. Солнце прокралось сквозь открытый люк, чтобы прикоснуться к его предплечью.
Это был жаркий летний день. Один из таких, когда хочется просто откинуться назад, закрыть глаза и ничего не делать. Просто мечтать. Мы ехали вниз по извилистой проселочной дороге, которую не окружало ничего, кроме зеленой травы. У нас не было места назначения; мы просто ехали вперед, пытаясь сбежать из Маклина.
Прошла уже неделя с тех пор, как я узнала правду о Лане. Мне хотелось бы сказать, что все начало меняться в лучшую сторону, но на самом деле ничего не изменилось.
Отец Ланы все еще был на свободе. Лана продолжала жить в доме, принадлежавшем ее семье. Там же жила и я. Я не покину этот дом, пока она не уйдет оттуда. Я умоляла ее уйти, но все было тщетно. Она всегда говорила одно и тоже: говорила, что ничего не произошло. Конечно, в настоящий момент он оставил Лану в покое, но надолго ли? Где точка отсчета? Я не знала, как скоро это произойдет, но чувствовала, что этот момент подкрадывается к нам обеим все ближе и ближе.
Встречи с отцом Ланы были неизбежны. Я думала, что он скажет мне что-нибудь после вечеринки, но он этого не сделал. Вместо этого он просто начал с настороженностью посматривать на меня. Иногда, когда он улыбался, мне казалось, что он знал, как сильно мне хотелось ему все высказать, но я не могла. Когда же сталкивалась с ним лицом к лицу, я всегда реагировала одинаково. Мою грудь начинало сдавливать, и я испытывала приступ паники, которая превращала меня в парализованную. И только тогда мне удавалось снова начинать спокойно дышать, когда он покидал комнату или дом.
А иногда, ему даже не нужно было находиться рядом, чтобы я начала чувствовать себя подобным образом. Я могла находиться с Ланой где-то на публике, смеясь над тем, что она мне говорит, или же просто прогуливаться вниз по улице, когда на меня накидывалась невыносимая боль. Она начиналась в районе моих бедер и расползалась по всему телу, словно ветви деревьев.
Были времена, когда я внезапно просыпалась посреди ночи и сидела на кровати, задыхаясь и отчаянно осматривая комнату. Я чувствовала себя дезориентированной, словно на какое-то время я потеряла сознание и вместе с ним несколько часов из своей жизни. Но реальность всегда догоняла меня, напоминая, что вся моя жизнь представляет собой клубок беспорядка, медленно распутывающийся у меня на глазах.
То, что происходило со мной, до смерти пугало меня. Я могла списать это на панические атаки, но я понимала, что вскоре мне должно стать лучше; в противном случае, не знаю, насколько еще меня хватит.
Когда я была не с Ланой, я была с Максом. Я восприняла его просьбу о том, чтобы провести с ним все лето, всерьез. Я проводила с ним почти каждый день, но никогда не оставалась на ночь. И это начало сеять раздор между нами.
Он просто не мог понять, почему я так охотно остаюсь с Ланой, зная, что ее отец живет с нами под одной крышей.
Больше всего на свете мне хотелось остаться с ним. Я хотела просыпаться утром, чувствуя близость его тела. Я хотела иметь возможность наклониться и поцеловать его. Мне хотелось, чтоб он ответил на мой поцелуй, перекатился, вжимая меня в матрас и держа так крепко, что все мои проблемы тут же улетучились бы.
— Я сказал, что отказался работать с ним, — повторил Макс.
Мои ресницы дрогнули. Я выпрямилась на сиденье. — Когда?
— Вчера.
Я сглотнула и проигнорировала чувство страха, приближающееся ко мне.
— И что он сделал?
Макс поерзал на сиденье. Инстинктивно его руки сжались на руле. — Моя секретарша сидела прямо за дверью, поэтому он сделал то, что всегда делает перед аудиторией. Он сохранил спокойствие и просто ушел.
Я кивнула. В этом есть смысл. Отец Ланы был очень умным человеком. Он не будет закипать от ярости и устраивать сцен. Он сделал бы это только за закрытыми дверями, одновременно готовя план мести.
Я взглянула на Макса с тревогой. — Ты же не думаешь, что он собирается что-нибудь предпринять, не так ли?
— Нет, — посмотрел на меня Макс. — Думаешь, он способен?
Я побарабанила пальцами по панели. — Мне кажется, мы все пытаемся выйти победителями из этой проигрышной игры.
— Не думай так об этом, Наоми. Это не игра. Существует различие между черным и белым. Правильным и неправильным. И это не игра. Он испоганил чужую жизнь и ему это не сойдет с рук.
Злость проникла в его слова. Я понимала, что сейчас он с трудом держит себя в руках.
— Знаю, — сказала я мягко. — Но не все так просто. Если б все было так легко, он бы давно уже сидел за решеткой.
— Я обещаю тебе, это не сойдет ему с рук, — уверенно сказал Макс.
Я выглянула в окно. Мне не хотелось больше говорить об отце Ланы. Основной причиной этой поездки было желание снять стресс и перестать думать о проблемах.
— Я тут подумала кое о чем, — осторожно начала я.