— Вот так идиллия!
Филиппов вскочил.
— Поздравьте, Анна Петровна!
— Аня, Крафт сжег «Распятие»!
— Подождите, с чем же поздравлять?
Ирина встала и стояла, держась за спинку стула. Филиппов вытер платком губы, подошел, поцеловал руку Анне Петровне, поздоровался с Николаем и, подавляя волнение, сказал:
— Да, Крафт, старший брат, сжег «Распятие», но дело не в этом… то есть в том, словом, независимо от этого… поздравьте нас, меня и Ирину.
Он подошел к Ирине и поцеловал ей руку. Анна Петровна на секунду замерла, потом быстро подошла к сестре, взяла ее за подбородок и хотела посмотреть ей в глаза, но Ирина бросилась к ней на шею и расплакалась.
— Ну, вот, давно бы так! Я рада за тебя, моя девочка!
— Да когда же вы, господа, это успели? — не вытерпел Николай. — Это, значит, твердо и серьезно?
— Вполне твердо и очень серьезно, — ответил Филиппов и подошел к сестрам.
— Ирочка!
— Андрей Павлович! Искренно рада! Дай вам Бог счастья! И вам и Ире! А что же это ты его картошкой потчуешь?
— Андрей… Павлович еще ничего не ел. У него кружилась голова и он ничего не сказал… Я подогрела, что было.
— Тут у вас что-то произошло и я не понимаю. Расскажите толком, хотя от влюбленных толку не добиться!
— Аня, не надо так!
— Господа, вам Ирина расскажет, а я съезжу за чемоданом и от вас все вместе поедем на вокзал. Смотрите, уже четверть пятого.
После ухода Андрея Ирина, перескакивая с одного на другое, рассказала о появлении Филиппова, передала его рассказ о том, как Крафт изрезал картину.
— Ну, а у вас-то как это вышло? Или это уже давно? — допытывалась Анна Петровна.
— Да нет… ну, словом, сейчас… то есть я давно… Андрей сказал, что он давно. Ну, брось это!
— Поздравляю тебя, Ирка! — Николай обнял Ирину и звонко поцеловал. — Андрей хороший человек. Он очень порядочный и честный, а это в наше время штука редкая. Дай Бог и тебе и ему! Что ж, Аня, может быть, через какой-то срок все вместе и переедем в Турнов? Мы тут, Ирина, как-то обсуждали этот вопрос — если Аня переехала бы ко мне, так тебе тут одной было бы неловко оставаться. А теперь нет больше вопросов. Будет можно — переедем все вместе. А Ирина будет начальством. — Помилуйте, супруга главного инженера!
— Не дразни, Коля, не порти настроение!
— Так я ж для хорошего настроения! Я любя. Эх, спрыснуть бы!
— Брось ты, Коля свои спрыскивания! Протратились позавчера, сегодня сколько истратили.
— И ладно! Еще заработаем. А на дорогу посошок выпить надо. Я сейчас принесу бутылочку, пока вы тут ваши женские дела обсуждать будете. Хотя времени у вас будет уйма!
Николай надел пальто и вышел из квартиры.
ГЛАВА XII
На ярко освещенном перроне Вильсоновского вокзала дул холодный ветер и нес едкий дым от где-то стоящих паровозов. Скорый поезд на Турнов был уже подан, в купе лежали чемоданы, места были заняты и Андрей с Николаем стояли вместе с Ириной и Анной Петровной.
— Стало быть, Аня, жди от меня письма дня через три. Надо осмотреться.
— А от вас когда? — спросила Ирина.
— Завтра к вечеру. Письма экспресс разносят особые почтальоны.
В глазах Ирины блеснули задорные искорки.
— А если опоздает?
— Вините почтальона.
Перед вагонами забегали кондуктора.
— Садиться! Запираем двери!
Филиппов подошел к Ирине, снял шляпу. Ирина протянула руку, Андрей поцеловал, а потом, как то сразу, обнял ее и крепко поцеловал в губы.
— Будьте веселы, Ирина!
— Ну, дайте и я вас поцелую, Андрей Павлович! Вы теперь свой!
Анна Петровна поцеловала Филиппова в обе щеки.
— Аня, я буду ревновать! — пошутила Ирина. — Никогда не целовались, а как раз сегодня вздумали.
— Так я же теперь вроде тещи!
— Ну, теща, будь здорова! Счастливо оставаться!
Николай быстро поцеловал жену, Ирину и вскочил на ступеньку трогающегося поезда. Андрей открыл в корридоре окно и махал шляпой. Перрон медленно уплывал, все меньше и меньше становилось дорогое лицо в рамке русых волос, потом оно смешалось с другим, рядом стоящим, и расплылось в общей массе толпы провожающих. Только белый платочек еще долго трепетал на темном фоне, упрямо не желая растаять в дали. Поезд завернул к тоннелю и платочек закрыла серая стена заднего вагона. Филиппов закрыл окно и повернулся к Николаю.
— Что ж, Андрей, закурили?
— Закурили.
Поезд вошел в тоннель, в вагоны проник паровозный дым.